«Быть свечой горящей, чтобы хоть кто-нибудь мог погреться у неё…», – такое наставление давал своим духовным детям . Эти слова сам батюшка, выдающийся богослов XX столетия, опытный духовник и старец Троице-Сергиевой лавры, воплотил всей своей жизнью. Память его отмечается 29 июля.

Жизнь в миру

Мальчик Ваня родился в семье Сергея Феодотовича и Ольги Савельевны Масловых 6 января 1932 года - в день навечерия Рождества Христова. Жили они в селе Потаповка Сумской области. Родители Ивана были крестьянами и работали в колхозе, отличались они своим глубоким благочестием. Кроме Вани, в семье Масловых было ещё восемь детей, однако четверо из них умерли совсем маленькими. По воспоминаниям старшей сестры, Иван ещё в детстве сильно отличался от других детей: он был смиренным и послушным, никого не обижал, и поэтому родители его никогда не ругали.

Примечательно, что в роду Масловых уже был один монах из Глинской пустыни - родной брат деда Ивана. После закрытия пустыни он вернулся в родную деревню и предсказывал: «Поверьте, я умру, а в нашем роду будет ещё монах». Именно на Иване это предсказание впоследствии и сбылось.

В 1941-м году отца мальчика забрали на фронт. Так Иван остался в семье за старшего. Хотя две сестры были старше него по возрасту, но дети почитали своего брата, как отца, и называли «батькой». С раннего возраста мальчику пришлось много трудиться, но он любил работать. Иван умел и готовить, и шить, и вязать, выполнять любые сельскохозяйственные работы, занимался пчеловодством.

Когда после войны наступил голод, он придумал делать рамочки для фотографий, что в то время оказалось очень востребованным. Расплачивались люди за рамки продуктами, и так семье Масловых удалось тогда выжить. Затем Иван научился крыть соломой крыши, что тоже высоко ценилось в селе, поскольку считалось самым сложным из всех работ. К тому же он делал это настолько быстро и хорошо, что односельчане сразу же стали заказывать крыши только у него.

Затем в двенадцатилетнем возрасте Иван пошёл работать в колхоз. В школу ему пришлось ходить в соседнее село, которое находилось в шести километрах от Потаповки. Благодаря своей одарённости учился он очень хорошо.

В 1951-м году Иван был призван в армию. Не стыдясь проявить свою веру, он открыто молился и при этом был уважаем своими товарищами. В армии Иван тоже служил добросовестно, был на хорошем счету у начальства. Тогда у него ещё даже было желание стать военным, но Господь призвал его на другое служение. Во время военной службы Иван очень сильно простудился, вследствие чего получил тогда тяжёлый крест, который нёс безропотно всю свою жизнь – неисцелимую болезнь сердца.

Монашеское призвание

По состоянию здоровья в 1952-м году Иван был уволен со службы и возвратился домой. Предположительно на это время пришлось и некое Божие откровение, о котором он никому не рассказывал, лишь однажды намекнул: «Такой свет увидишь - всё забудешь». Что это был за свет, мы не знаем. Однако после этого уже никаких сомнений в выборе жизненного пути перед Иваном не стояло. И ещё он говорил: «Я в монастырь пошёл не просто. Мне было особое призвание Божие».

Вскоре после этого он отправился с другом помолиться в Глинскую пустынь, находившуюся недалеко от их села, потом съездил туда ещё несколько раз, а затем попрощался с семьёй и уехал в пустынь, как он думал, навсегда.

В 1955-м году Иван был официально зачислен в монастырь. Жить ему довелось в стеснённых условиях – в маленькой келье, где соседство, кроме четырёх других насельников, ему составляло огромное количество клопов. Трудился Иван в столярной мастерской, несмотря на то что тяжёлый физический труд был ему категорически противопоказан. Нёс он также клиросное послушание, делал свечи, заведовал аптекой. Всё это он переносил безропотно и благодушно, отличался исключительным горением сердца ко Христу и послушанием.

Важно отметить, что это был период последнего перед закрытием расцвета старчества в Глинской пустыни. Он был связан с именами таких старцев, как схиархимандрит Серафим (Амелин), схиархимандрит Серафим (Романцов), схиархимандрит Андроник (Лукаш), ныне прославленных в лике святых. К последнему особенно потянулась душа молодого послушника. Сам отец Андроник называл Ивана «родным по духу», а после их знакомства сказал: «Вот никогда раньше его не видел, а стал он мне самым родным человеком».

Келейно отец Андроник и постриг Ивана в монашество. Произошло это 8 октября 1957 года, в канун памяти апостола Иоанна Богослова, в честь которого и был наречён постриженик. Этот случай был исключительным для обители, где обычно перед постригом послушники проходили более длительный период искуса. Однако об этом начальном периоде иночества своего духовного сына отец Андроник говорил: «Он всё прошёл».

Без молитвы и «от себя» он никогда ничего не советовал

Исключительным для Иоанна было и ещё одно обстоятельство – почти сразу же, ещё до пострига, ему доверили нести послушание письмоводителя. Это послушание состояло в том, что он должен был отвечать на все письма, приходящие в обитель, в большинстве из которых люди просили помощи и наставления. Удивительно было, что такое серьезное дело было вверено совсем молодому послушнику. Однако настоятель, подписывая эти письма, отмечал глубину и правильность всех ответов и восклицал: «Вот так и надо наставлять!» Когда же самого Ивана спрашивали, кто ему говорит, что писать вопрошающим, он отвечал: «Бог». Без молитвы и «от себя» он никогда ничего не советовал. Этого правила он придерживался и во всей последующей своей духовной практике.

Духовное образование

После закрытия Глинской пустыни в 1961-м году отец Иоанн по благословению своего духовника, схиархимандрита Андроника, поступил в Московскую духовную семинарию. Сам отец Андроник вместе с другими Глинскими старцами был вынужден переехать в Тбилиси, однако с отцом Иоанном они поддерживали переписку.

В духовной семинарии отец Иоанн учился блестяще, к нему очень тепло и уважительно относился ректор семинарии, протоиерей Константин Ружицкий – также выдающийся старец тех времён. 4 апреля 1962 года отец Иоанн (Маслов) был рукоположен в иеродиакона, а уже 31 марта 1963 года – в иеромонаха.

После семинарии последовало обучение в Московской духовной академии. В это время отец Иоанн нёс ещё послушание ризничного в академическом храме, что тоже было случаем исключительным, поскольку ранее на эту должность назначались лишь архимандриты. Также благодаря своему прекрасному слуху отец Иоанн был назначен звонарём в том же храме. Духовную академию он закончил в 1969-м году со степенью кандидата богословия.

Духовничество

Уже в возрасте 33 лет батюшка стал почитаем людьми как старец

Ещё будучи студентом, отец Иоанн получил благословение исповедовать студентов и преподавателей академии. Кроме того, огромное количество простых богомольцев стремилось попасть к нему на Исповедь, и их число с каждым днём росло. Так уже в возрасте 33 лет батюшка стал почитаем людьми как старец. Очевидно, что это и было одним из главных его призваний в жизни – пастырское окормление вверенных ему человеческих душ.

Часто после полученной кем-то духовной помощи старец сильно заболевал

Почему люди шли именно к отцу Иоанну? На этот вопрос сами они отвечали по-разному. Похоже, что сама их душа тянулась к батюшке, безошибочно угадывая, кто может ей помочь. Ко всем отец Иоанн умел найти свой подход, сообразный с духовным состоянием и потребностями каждого конкретного человека. Говорил он немного, но всегда именно то, что нужно было в данный момент услышать вопрошающему. Батюшка умел проникать в самую суть проблемы, многие отмечали у него явный дар прозорливости.

Ещё одно важное качество, которым обладал отец Иоанн, – это боль и сострадание к каждому приходящему к нему. Чужие проблемы и переживания он пропускал через своё сердце. Очень часто после полученной кем-то духовной помощи, разрешённых проблем старец сильно заболевал. Это ещё более усугубляло и так слабое состояние его здоровья. Сам он говорил, что человек должен «быть горящей свечой», которая «сгорает дотла». Вот так и он всецело отдавал себя на служение людям – до конца, дотла.

Просветительская и научная деятельность

По окончании духовной академии отец Иоанн преподавал пастырское богословие в Московских духовных школах, а с 1974 года вёл литургику в семинарии. Его лекции были настолько увлекательны, что послушать их приходили даже студенты с других курсов. Одновременно батюшке удавалось осуществлять и духовное руководство своих студентов. К примеру, он никогда не ставил оценки выше трёх баллов, чтобы оградить своих подопечных от самомнения – это сильно смиряло. В то же время уровень их знаний был таков, что Святейший Патриарх Пимен, однажды посетивший лекции отца Иоанна, в изумлении сказал: «Если так много знают его ученики, то сколько же знает он сам!»

В 1967-м году отца Иоанна возводят в сан игумена, а в 1973-м году он становится архимандритом. В это же время его утверждают доцентом Московской академии. Не оставляет архимандрит Иоанн и своей научной деятельности, венцом которой стала защита в 1983-м году магистерской диссертации «Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении», благодаря которой он получил степень магистра богословия.

Трудоспособность отца Иоанна была воистину поразительна. Так, за непродолжительный период ему удалось опубликовать в различных изданиях более сотни своих богословских статей. Им также была составлена «Симфония по творениям святителя Тихона Задонского», впоследствии рекомендованная для образовательных учреждений всех типов. До конца своей жизни схиархимандриту Иоанну удалось завершить ещё два масштабных своих труда, книги по истории его первой обители: «Глинский патерик» и «Глинская пустынь».

Столь плодотворная научная работа кажется тем более невероятной, что большую часть своего времени батюшка из-за болезни был прикован к постели. На тот момент ему довелось пережить уже пять операций.

Жировичский монастырь

Однако крест, который некогда добровольно принял на себя отец Иоанн, ему пришлось нести до конца. Новое испытание выпало ему уже, казалось бы, на исходе жизни. В 1985-м году батюшку назначили духовником Свято-Успенского Жировичского монастыря, находящегося в Белоруссии. Он был вынужден оставить все свои труды и покинуть Троице-Сергиеву лавру. Главное испытание для отца Иоанна состояло в том, что сырой климат, характерный для тех мест, был категорически противопоказан старцу по состоянию его здоровья. Но он безропотно принял на себя и это новое послушание и смог понести его достойно.

В Жировичском монастыре отец Иоанн прослужил до самой своей кончины в 1991-м году. За это время ему удалось привести в порядок не только духовную жизнь насельников и насельниц (тогда здесь было два монастыря – мужской и женский), но и значительно улучшить положение хозяйственных дел в обители. Точно так же и сюда, в Жировичи, к отцу Иоанну потянулись люди, приезжали и многие духовные воспитанники батюшки. Однако здоровье его с каждым днём становилось хуже…

Последние дни

В 1990-м году архимандрит Иоанн вновь посетил родную Сергиеву лавру, но перед отъездом он заболел и остался прикованным к постели. Как только ему становилось немного лучше, он продолжал писать, принимал приходящих к нему людей. Тем, кто пытался оградить его в болезни от посетителей, он однажды ответил: «Не препятствуйте людям приходить ко мне. Я для того родился». О том, что скоро умрёт, старец знал заранее – приблизительно за месяц до этого он сам расчистил место возле могилки своей матери и просил, чтобы его там и похоронили.

29 июля 1991 года, почти сразу же после Причастия Святых Тайн, батюшка тихо и в полном сознании преставился. Уже после его кончины выяснилось, что старец тайно принял схиму. Отпевание состоялось 31 июля, при большом стечении людей. Похоронили батюшку на Старом кладбище в Сергиевом Посаде. В день памяти схиархимандрита Иоанна здесь всегда бывает многолюдно – приходят не только многочисленные духовные дети старца, но и все, кто ищет его молитвенной помощи и покровительства. Также доброй традицией стало ежегодное проведение в эти дни в стенах Московской духовной академии Всероссийского образовательного форума «Глинские чтения», которые являются своеобразным продолжением той научной деятельности, которую реализовал в своей жизни выдающийся старец наших дней – схиархимандрит Иоанн (Маслов).

Духовные жемчужины схиархимандрита Иоанна (Маслова)

О любви

О смирении

• Смирение – это способность видеть истину.
• Гордость помрачает, смирение просвещает.
• Христианское смирение – это проявление силы человеческого духа... Победить эту силу не могут никакие внутренние и внешние человеческие усилия.
• Смирение значит: ругают, а ты не ругайся, молчи; завидуют, а ты не завидуй; говорят лишнее, а ты не говори; считай себя хуже всех.
• Единственными средствами освобождения от тиранства диавола и распознания его злого умысла являются смирение, то есть осознание своего ничтожества, и молитва. Это два крыла, могущие вознести на небо каждого христианина.
• Смирение все может выровнять.
• Смиренный человек не только охотно принимает посланные от Бога испытания, но и видит в них очистительное средство, которым Бог приготовляет его к вечному блаженству. И потому христианин скорбные обстоятельства принимает как милость Божию
• Самое верное – считай себя хуже всех.
• Какими бы добродетелями ни обладал христианин, он ничто в глазах Божиих, если в нем нет смирения, ибо Господь ублажает, прежде всего, нищих духом, ублажает смиренных сердцем, алчущих и жаждущих правды. Он обе­щает покой тем, кто вслед Его идет, подражая Ему не только в послушании, но и в кротости и в смирении.
• Христианское смирение – это проявление силы человеческого духа, покоряющей и злобные гневные сердца, ломающей человеческую гордыню. Победить эту силу не могут никакие другие внутренние и внешние человеческие условия.

О спасении

• Всегда надо помнить цель – спасение. Это дело всей жизни. Здесь скоро ничего не добудешь. Надо по шажкам, как слепой. Потерял дорогу – стучит палкой вокруг, никак не найдет, вдруг нашел – и снова с радостью вперед. Палка для нас – молитва. А потом как молния сверкнет – озарит все, и видно, куда и как идти.
• Мы должны постоянно следить за собой, за своими мыслями, делами и пожеланиями и всячески избегать того, что оскорбляет Бога и удаляет Его из нашего сердца
• Наше спасение заключается в том, чтобы мы смотрели за собой повнимательнее.
• Вопрос о спасении должен постоянно стоять в центре внимания христианина. Он обязан всегда и везде помышлять о вечности. И тогда его мысль, подобно горящей свече, станет показывать ему, от чего удаляться и к чему стремиться.
• В наше время откровенность в духовной брани есть самое наилучшее средство, ведущее к очищению души, а значит, и ко спасению.
• Самый правильный путь ко спасению есть отсечение своего самолюбия и повиновение – со страхом Божиим – тем, кому Бог нас поручает. А без этой духовной связи человек, пожалуй, не только не сможет пребывать в духовном мире, но и уйдет на сторону, ведущую в пропасть адову.
• Останься верен Богу до смерти – и никогда не ошибешься.
• Борьба состоит в том, чтобы бороться со своими душевными недугами.
• Человек наделен Богом свободной волей, поэтому от самого человека зависит выбор добра и зла, принять Христа в свое сердце или не принять.
• Не следует забывать, что и счастье, и несчастье в жизни нашей, успех и неудача в делах – все это устрояется и благословляется Богом для нашего же спасения.
• Дела добрые необходимо делать, так как ими выражаем благодарность Богу.
• Прощение – самый безопасный путь ко спасению.
• Мы дадим отчет не только в том, что сделали доброго, но и в том, что могли и должны были сделать, но не сделали.
• Для исцеления души необходимо сознание своей немощи и необходимости помощи Божией.
• Путь к вечной жизни весьма трудный и опасный. Трудный он для нас потому, что мы не живем так, как надо жить. А опасный он потому, что мы часто следуем своей греховной воле, которая уводит нас на сторону самоволия и самооправдания.
• Нужно удерживать свои глаза от запрещенного древа – греха, и тогда только душа сможет воспрянуть от греховной спячки.
• Только тот может пребывать в благодатном общении со Христом и достигнуть вечного спасения, кто в продолжение всей жизни сохраняет верность своему высокому званию, борется и подвизается против зла.
• Каждая победа над страстью сопровождается благодатным миром в душе и приносит радость нашему духу, с которой не могут сравняться все радости мира.
• Для того чтобы Дух Святой мог постоянно пребывать в душе и помогать ей в деле спасения, человек, со своей стороны, должен стремиться к стяжанию душевной чистоты, потому что Бог только в чистой душе живет.

О покаянии

С прекращением покаяния прекращается и духовная жизнь человека

• Царствие Божие наследуют только те, которые омоют свою скверну слезами покаяния.
• С прекращением покаяния прекращается и духовная жизнь человека.
• Покаяние только тогда будет истинным, когда человек осознает свой грех, возненавидит его, постарается не повторять его и получить прощение через Исповедь. В то же время он должен смиренно сознавать, что своими грехами он оскорбил Бога и достоин всякого наказания, которое может выразиться во внешних скорбных обстоятельствах жизни.
• Чтобы покаяние стало действительно основой духовной жизни христиани­на, для этого ему необходимо контролировать каждый свой поступок, слова и мысли – так, чтобы при малейшем нарушении заповедей Божиих спешить возвратиться с греховной стези на праведный путь, к Богу. Так постепенно по­каяние сможет перейти в навык, способствующий постоянной, повседневной духовной трезвенности.
• Надо каяться и устремляться ввысь. Как на небе набегают тучки – так и жизнь христианина. Без этого нельзя.
• Кто не кается, тот мертв.
• Всегда, когда за что-нибудь ругают, нужно искать причину своей виновности, если не теперь, то за прежние грехи.
• Только глубокое сознание греховности приводит человека к истинной вере, подающей душе живое и действенное утешение.
• Осознание духовной нищеты привлекает помощь Божью.
• Где чистая совесть, там радость и вера.
• На вопрос: «Как мне покаяться?» – батюшка отвечал: «Благодарить Господа. Не досаждать, не обижать, не осуждать».

О послушании

• Кто слушается – тот спасается. Надо слушаться, а не своими мыслями жить.
• Все дает послушание.
• Слушаться надо огненно.
• Слушай, что тебе говорят, и выполняй, тогда и жизнь установится.

О смысле жизни

Время – драгоценный талант, данный человеку для приобретения блаженной вечности

• Истинная и единственная цель жизни и духовных подвигов человека на земле – единение с Богом.
• Любить добро, плакать с плачущими, радоваться с радующимися, стремиться к жизни вечной – вот наша цель и духовная красота.
• Сейчас в мире царит тьма духовная. Вот мы и должны быть светом и солью.
• Время – драгоценный талант, данный человеку для приобретения блаженной вечности.
• Без благодати душа умирает вечной смертью.
• Богоподобная душа человека испытывает тоску по небу. Только при свете этой мысли и этого факта ему становятся понятными все проявления духовной жизни и истории человечества.

• Ропот есть дело врага рода человеческого – диавола, а благодарение Богу и терпеливое перенесение скорбей роднит нас с небом...
• Духовное богатство – терпение, смирение, послушание и любовь к Богу и людям.
• Кто будет идти по узкому пути безропотно, тот получит награду в обители Отца Небесного.
• Безропотное несение жизненного креста не усиливает в нашей душе страданий, а наоборот, облегчает их, и более того – смягчает самую очерствелую душу.
• Терпеливое, смиренное, спокойное перенесение испытаний приводит к тому, что они в кратчайшее время теряют свою остроту и перестают беспоко­ить душу, в то время как ропот не только отодвигает время успокоения, но и вызывает еще большее возмущение в душе, и через то испытания еще более увеличиваются.
• Причина искушений заключается в том, что, во-первых, враг рода человеческого стремится воспрепятствовать устроению Царства Божия на земле, во-вторых, каждый христианин должен вести борьбу за свободу духа от страстей.
• Когда человек, по своей греховности, не выдерживает испытания, то есть воздает обидой за обиду, на зло отвечает злом и таит в своем сердце ненависть, тогда он уступает победу своему противнику – диаволу, который удаляет его от Бога и спасения.
• Каждому человеку дан от Бога свой крест, и его нужно нести с терпением до самой Голгофы. Такие крестоносцы бывают угодны Богу, и Он им посылает радость духовную во все дни их крестоношения.

О привязанностях

• Ни к кому и ни к чему не должно быть привязанности, только к Богу.
• Богу единому подобает слава, честь и поклонение; всем же прочим сотворенным существам надлежит исполнять Его святую волю и выражать Ему свою любовь и покорность.
• Бегай, как огня, всего ненужного.
• Сущность счастья заключается не в земном благополучии, потому что, как мы знаем, оно непрочно и изменчиво, а в вере в Бога, Христа Воскресшего, Который существует вечно.
• Тело – это только одежда души. Живет-то душа, вот и необходимо ее питать.
• Человек должен больше заботиться о душе, нежели о теле, потому что смерть души гораздо страшнее смерти телесной.
• И малая вещь может погубить человека, если он будет относиться к ней с пристрастием.
• Причина гибели богатых – не в богатстве, но в самолюбии и привязанности к благам.
• Блага материальные вредны не сами по себе, но в зависимости от того, как человек к ним относится.
• Плачущие о временном и небрегущие о вечном подобны малым детям.
• Дар Божий дается не для личного пользования, но на пользу всех. Дарования, если употребляются не на добро, служат в погибель.

О молитве

• Господь приемлет молитву такую, которая исходит из чистого сердца и от нерассеянного ума.
• Трудно приобрести чистоту сердца и ума в суетной земной жизни, но без нее, пожалуй, спастись невозможно.
• Молитва является насущной потребностью человеческого духа, выражением веры и надежды о Христе Иисусе, ибо где есть вера, там есть и молитва, так как верить и не молиться фактически невозможно. Молитва – это душа веры, сама ее жизнь.

О пастырском служении

• Пастырю дается благодатная сострадательная любовь к пасомым... способность чревоболеть о них. Такое свойство пастырского духа и выражает сущность пастырства.
• Пастырство есть служение миру, но само оно не от мира, и поэтому греховный мир часто не может понять высоты пастырского служения и восстает на него.
• Истинный пастырь все недостатки и грехи паствы считает следствием своей недостаточной ревности и мудрости. Во всем и за все он обвиняет самого себя.
• Истинный пастырь носит в душе своей все то, чем нравственно живут его пасомые, сливает их духовные нужды со своими, скорбит и радуется с ними, как отец с детьми своими.
• Никогда и нигде жизнь священнослужителя не должна стать, хотя бы в малейшей мере, поруганием святейшего Имени Иисусова! Она не только не может быть зазорной, но должна быть святой и чистой, ибо от пастыря Господь не порядочности только требует, а святости и совершенства.

Об отношении к ближним

Осуждая ближнего, досаждаешь Богу

• Находить общий язык с людьми – значит не вступать в споры и не доказывать свою правоту. А без этого жизнь будет очень трудной и непрочной.
• Жизнь нам дается один раз, можно нажить столько врагов, что и по земле стыдно будет ходить, а можно приобрести столько друзей, что всегда помощь будет.
• Осуждая ближнего, досаждаешь Богу.
• При всех обидах и неприятностях должно хранить неизменно спокойствие духа и быть ко всем приветливым и радушным.
• Христиане должны быть мирны между собой, как члены одного тела.
• Если нет мира с ближними, Бог не принимает ни покаяния, ни молитвы.
• Больше надо молчать. Много говорит пустой человек. Если будешь мало говорить, к твоему слову будут прислушиваться
• Христианин должен не только не допускать в своей душе возгореться гневу или раздражительности, но и более того – сразу отсекать всякие помыслы, возбуждающие его против ближнего. Хотя человеку и свойственно чувство гнева, но его следует направлять против грехов, а не против человека. Это будет свидетельствовать о великой любви в сердце гневающегося, который ищет не своего, но спасения ближнего
• Любящее сердце христиа­нина всегда ищет спасения каждого человека, и чем более человек недугует грехом, чем более находится во власти диавола, тем более он сожалеет о нем и скорбит.
• Нужно быть всем людям не в тягость, а в радость.
• Будь простым, а это значит – постоянно думать: «Я хуже всех, всем должен добро делать».
• Быть свечой горящей, чтобы хоть кто-нибудь мог погреться у неё…

Тропарь Глинской иконе Богородицы, глас 4-й

Днесь благовернии людие, осеняемии святым Богоматери образом, во умилении глаголем: Владычице, помози рабом Твоим в напастех, скорбех и болезнех, обременены бо грехми многими, и избави ны от всякаго зла, молящи Сына Твоего Христа Бога нашего, спасти души наша.

Кондак, глас 8-й

Аще и многажды икона Твоя, Богородице, уносима бысть с места явления, обаче чудесне в пустыню возвращашеся, отонудуже всем верным подает благо потребное.

Величание

Величаем Тя, Пресвятая Дево, и чтем образ Твой святый, имже болезни наша врачуеши и души наша к Богу возводиши.

Молитва ко Пресвятой Богородице

О, Пресвятая Владычице, Христа Спасителя нашего Богоизбранная Мати, у Бога святыми молитвами праведных родителей испрошенная, Богу посвященная, и Богом возлюбленная. Кто Тебе не ублажит, или кто не воспоет Твоего преславнаго рождества? Рождество бо Твое бысть началом спасения человеком и мы, сидящии во тьме согрешений, зрим Тя неприступнаго Света жилище. Сего ради витийствующий язык не может песнословити Тя по достоянию, паче бо Серафим возвысилася еси Пречистая; обаче приими недостойных рабов Твоих нынешнее похваление и не отрини мольбы наши. Твое величие исповедуем, Тебе во умилении припадаем и скорую в заступлении чадолюбивую и благосердую Матерь дерзновенно просим: умоли Сына Твоего и Бога нашего даровати нам, много согрешающим, искреннее покаяние и благочестное житие, да возможем творити вся Богу угодная и душам нашим полезная, и ктому возненавидим вся злая, укрепляемии Божественною благодатию во благом произволении нашем. Ты, непостыдная Надеждо наша в час смерти, даруй нам христианскую кончину, безбедное шествие на страшных мытарствах воздушных и наследие вечных, неизреченных благ церствия небеснаго, да со всеми святыми немолчно исповедуем Твое о нас заступление и да славим единаго истиннаго Бога во святей Троице поклоняемаго Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Молитва 2-я

Преблагословенная Дева Марие, Царице небесе и земли, Твоему чудотворному образу припадающе, умильно глаголем: призри милостиво на рабы Твоя и Твоим всесильным ходатайством ниспосли комуждо потребная: вся верныя чада святыя церкви спаси, неверныя обрати, заблудшия на путь правый настави, старость и слабость сил поддержи, юных в вере святой возрасти, мужей ко благу направи; грешников к покаянию приведи и всех христиан мольбы услыши; болящия уврачуй, скорби утоли, путешествующим спутешествуй. Ты веси, Всемилостивая, яко немощни, яко грешни, яко озлобляеми и достойни прещения Божия; обаче буди нам на помощь, да ни коим грехом самолюбия, соблазна и диавольскаго прельщения прогневаем Бога. Тя имамы предстательницу, Юже не отринет Господь, Аще бо восхощеши, вся даровати нам можеши, яко благодатный источник верно поющих Тя и превозносящих преславное Твое рождество. Избави, Владычице, грехопадений и бед всех благочестно призывающих Святое Имя Твое и поклоняющихся честному образу Твоему, Ты бо молитвами Своими, беззакония наша туне очищающи. Темже Тебе припадаем и паки вопием: отжени от нас всякаго врага и супостата, всякия напасти и губительныя поветрия, молитвами Своими подающи дожди благовременны и земли обильное плодоприношение; вложи в сердца наша страх Божественный ко исполнению заповедей Господних, да вси в христианской любви, благочестии и чистоте благоденственно, тихо и мирно поживем во спасение душ наших, во благо ближних и во славу Господа. Ему бо, яко Творцу, Промыслителю и Спасителю нашему всякая подобает слава, честь и поклонение ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

* * *

Посвящается 150-летию со дня блаженной кончины

приснопамятного настоятеля и возобновителя

Глинской Рождество-Богородицкой пустыни

Курской (ныне Сумской) епархии

Предисловие

В течение почти четырех веков одно из важных мест среди православных духовных обителей занимала Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь Курской епархии. Глинская обитель с момента своего возникновения была средоточием церковной жизни. Пустынь славилась строгостью истинно подвижнического устава, высотой духовной жизни своих насельников, особой силой религиозно-нравственного воздействия на народ, для которого всегда была «идеалом христианского богослужения и местом духовного подвига» . Это отмечали многие иерархи Русской Православной Церкви, считая Глинскую пустынь истинной школой монашеского делания, «школой Христовой» .

В отчетах Св. Синоду о Курской епархии правящие архиереи называли Глинскую пустынь «лучшей обителью», а ее старцев – «украшением монашества» .

Особое положение Глинской пустыни среди других обителей было обусловлено следующими обстоятельствами. Во-первых, находящаяся здесь явленно-чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы Пустынно-Глинская и многочисленные чудеса исцелений, совершавшиеся от нее ради славы Божией Матери и укрепления православной веры, привлекали сюда благочестивых православных паломников со всех концов обширной России .

Во-вторых, в Глинской пустыни неукоснительно соблюдался строгий устав, составленный по образцу Афонского , что возводило ее насельников на особую высоту духовной жизни.

Отличительные особенности устава богослужений и всего аскетического духовного строя жизни Глинской пустыни отмечали многие исследователи. «Если внимательно присмотреться ко всем порядкам иноческой жизни Глинской пустыни, то можно подметить много своеобразного, оригинального, невиданного в других обителях» .

Но особенно выделялась Глинская пустынь среди других монастырей процветавшим в ней старчеством. Старчество как образ духовного руководства пришло в Россию с Востока со времени принятия ею христианства. Преподобный Антоний Печерский, начавший свой иноческий путь на Афоне, несомненно, был одним из учредителей духовного руководства в России, которое процветало среди русского монашества в течение нескольких веков. Однако ко времени преподобного Нила Сорского (XV в.) старчество из-за ослабления духовной жизни крайне оскудевает. В это время даже среди монашествующих появляются люди, которые отрицают положительное значение старчества. Так, преподобный считает, что частое обращение за духовным назиданием сказывается отрицательно на внешней монастырской дисциплине. Впоследствии, к сожалению, этот взгляд восторжествовал, и устав, в котором не было отведено места старчеству, сделался у нас нормой монастырской жизни.

Возродил традицию старчества (во второй половине XVIII в.) преподобный схиархимандрит Паисий (Величковский) – настоятель Нямецкого монастыря в Молдавии. Со временем его влияние распространилось на многие монастыри России, в которых ученики преподобного Паисия полагали основанием монашеской жизни традиционные для восточного монашества умное делание и старческое руководство.

Глинская пустынь стала одним из наиболее значительных духовных центров, где старчество было восстановлено в полной мере. Это была одна из тех редких на Руси обителей, в которой старческое окормление было утверждено уставом.

Сущность старчества заключается в том, что из среды братии, подвизающейся в обители, избирается один опытный в духовно-аскетической жизни инок, обладающий даром рассуждения, который становится руководителем, духовным отцом, старцем всей монашеской общины. Во всякое время к нему добровольно идут ученики, раскрывают пред ним свою душу, помыслы, желания и поступки, испрашивают его советов и благословения. Они полностью отказываются от своей воли ради исполнения всеблагой воли Божией и беспрекословно, без размышлений повинуются старцу и выполняют все его указания как откровения этой воли . Это старческое окормление помогает в борьбе со страстями, подкрепляет в минуты уныния, малодушия и сомнения, служит верным покровом от вражеских бурь всем, кто прибегает к его мощному содействию.

Благодаря старческому окормлению, в Глинской пустыни воспитался целый сонм выдающихся подвижников. Здесь были и великие молитвенники, и строгие постники, и юродивые, и беспрекословные послушники. Они были удостоены дарований Святого Духа: прозрения, исцелений и т. д. Жизнеописания только наиболее известных Глинских подвижников составляют трехтомный Глинский Патерик .

Впоследствии Глинский устав полностью или частично был заимствован многими (не менее чем 14) русскими монастырями, причем в некоторых из них он был введен по повелению императора Николая I.

В-третьих, широкую известность Глинской обители принесло покровительство императорского Дома. Благотворителями пустыни были императоры Александр I и Николай I, императрица Елизавета Алексеевна. Они лично знали настоятеля Глинской пустыни игумена Филарета (Данилевского), обращались к нему за советом и благословением. Впоследствии обитель пользовалась покровительством императора Александра II и великой княгини Марии Николаевны.

Щедрыми благотворителями Глинской пустыни были: в XVI – начале XVII века князья Глинские, в XVIII веке – князь А. Д. Меншиков, в XIX веке – князья А. А. Суворов и В. А. Долгоруков, граф А. Н. Толстой, графиня А. А. Орлова-Чесменская, граф С. П. Потемкин. В синодике Глинской пустыни были записаны также такие благотворители обители, как: бояре Чарторыжские, Аракчеевы, Трубицыны; роды князей Барятинских, Голицыных, Мещерских, Щербатовых, Шаховских, Оболенских, Волконских и других, графов: Орловых-Давидовых, Прозоровских, Чернышевых и проч.

Глинская пустынь занимала особое место в ряду православных монастырей и по своему воздействию на духовную жизнь России. Своей подвижнической жизнью и деятельностью Глинские старцы оказывали огромное влияние не только на иноков, но и на все слои общества. Многочисленные паломники со всех концов России устремлялись к ним с целью укрепления своих духовных сил, за советом и наставлением. Обитель поистине была центром духовного просвещения.

Религиозно-воспитывающей духовной силой были и богослужения Глинской пустыни.

Протоиерей Сергий Четвериков называет богослужение православных русских обителей, в том числе и Глинской пустыни, «духовной школой, в которой постоянно получали духовное православное воспитание… слушатели разных слоев русского общества… Оптина пустынь… дивная Киево-Печерская Лавра, своеобразная Глинская пустынь, величавая Троице-Сергиева Лавра, пустынный Валаам – все они делали одно общее всенародное, духовно-просветительное дело» .

Многие воспитанники Глинской пустыни за высоту духовной жизни избирались на начальствующие должности в другие монастыри для утверждения там истинно монашеского жития. Только в XIX – начале XX в. более 30 Глинских иноков были назначены настоятелями в другие обители, причем не только в центральных, но и в самых отдаленных уголках страны: в Ново-Иерусалимский Воскресенский монастырь под Москвой; Обоянский Знаменский, Хотмыжский, Рыхловский Николаевский монастыри и Коренную пустынь Курской епархии; Болховский Троицкий и Одрин Николаевский монастыри Орловской епархии; Святогорскую пустынь Харьковской епархии; Петропавловский монастырь Черниговской епархии; Якутский и Киренский Свято-Троицкий монастыри Иркутской епархии; Чуркинскую пустынь Астраханской епархии; Бузулукский Преображенский монастырь Самарской епархии; Фрумошский, Гербовецкий монастыри Кишиневской епархии и др. Еще большее число Глинских монахов подвизалось в других монастырях в должностях наместников, казначеев, духовников, ризничих, благочинных и экономов . В ХХ веке из Глинской пустыни вышли иерархи: схимитрополит Тетрицкаройский Серафим (Мажуга) и митрополит Одесский и Херсонский Леонтий (Гудимов).

Из Глинского братства вышли и известные миссионеры. Так, архимандрит Макарий (Глухарев) выехал в 1829 году из Глинской пустыни в Сибирь на проповедь язычникам и стал основателем Алтайской православной духовной миссии. Глинский иеромонах Иларион, впоследствии архимандрит, в 1861–1868 годах был миссионером Квихпахской миссии в Америке . В конце XIX – начале ХХ века в Русской Иерусалимской миссии подвизался Глинский иеромонах Тихон (Ростовский) ; на западе Франции настоятелем православной церкви г. По был Глинский иеромонах Иродион . В начале ХХ века Троицкую миссию Туркестанской епархии возглавлял Глинский игумен Порфирий . Таким образом, влияние Глинской пустыни распространилось не только по всей России, но и далеко за ее пределами. И не случайно известный исследователь истории Курской епархии архимандрит Анатолий (Ключаров) назвал Глинскую пустынь «рассадником пустынножительства» .

Безусловно, высота нравственного строя Глинской пустыни не могла не привлекать внимание исследователей, и в дореволюционный период был опубликован целый ряд книг об этой обители. Все они свидетельствовали о том огромном нравственном влиянии, которое оказывала Глинская обитель на русский народ. Рассматривая старчество Глинской пустыни как неотъемлемую часть старческого делания на Руси, начатого преподобным Паисием Величковским, исследователи нередко сравнивают Глинскую пустынь с Оптиной, благодаря именно старческим традициям, связывающим эти обители .

Однако если история Оптиной пустыни освещена достаточно подробно, то этого нельзя сказать о Глинской. В существующих литературных источниках преимущественно раскрыта лишь история пустыни периода настоятельства игумена Филарета (1817–1841), а также конца XIX – начала ХХ века. Последний очерк о Глинской пустыни был опубликован еще в 1912 году , но ведь пустынь жила и процветала духовными подвигами и до ее первого закрытия в 1922 году, и особенно в близкий нам период – 1942–1961 гг.

До сих пор не было проведено полное исследование истории, духовной жизни, старческого делания, просветительной, благотворительной и патриотической деятельности обители с XVI в. до ее закрытия в 1961 г. Все это обусловливает высокую актуальность темы данной работы. Цель работы состояла в том, чтобы осветить историю Глинской пустыни и ее многогранную деятельность с момента возникновения обители и до наших дней; определить ее значение в истории Русской Церкви; раскрыть роль Глинской пустыни как центра духовного просвещения и возрождения старчества.

Данная работа, по существу, является первым специальным исследованием, посвященным Глинской пустыни, в котором на основании разрозненного по многим литературным и архивным источникам материала рассмотрены ее место, роль и значение среди других русских православных монастырей. Впервые обоснованы время возникновения обители и происхождение ее названия, рассмотрена просветительная, благотворительная и патриотическая деятельность монастыря за весь период его существования, освещена история и преемственность старческого окормления в обители, раскрыта духовная связь Глинской пустыни с Оптиной.

Практическое значение исследования состоит в том, что его материалы и выводы могут быть использованы в церковно-исторической науке, в последующих исследованиях, посвященных жизни православных русских монастырей и подвижников благочестия русских обителей в XVI-XX вв. Материалы данной диссертации о Глинской пустыни, например устав обители, примеры ее благотворительной и просветительной деятельности и т. д., могут быть использованы вновь открываемыми и возобновляющими свою деятельность монастырями.

На протяжении всей учебно-педагогической деятельности в Московских духовных школах с 1961 по 1985 г. автор этого исследования использовал материалы о Глинской пустыни и ее старцах схиархимандритах Серафиме (Амелине), Андронике (Лукаше), Серафиме (Романцове), иеросхимонахе Гаврииле (Тюшине), схиигумене Николае (Хондареве) и других в беседах с преподавателями и студентами с точки зрения исторической, духовно-просветительной, воспитательной и пастырской деятельности.

ВВЕДЕНИЕ

Деятельность Глинской Рождество-Богородицкой пустыни примечательна в различных аспектах: в духовном, историческом, социально-экономическом, просветительном и других. Вполне естественно, что она привлекала внимание многих исследователей. Они сознавали высоту внутреннего строя Глинской пустыни, с благоговением изучали и описывали эту обитель, так как малейшее знакомство с жизнью и деятельностью Глинских старцев порождает в душе исследователя стремление глубже изучить и определить значение пустыни в истории Русской Церкви. К настоящему времени существует несколько отдельных исследований, посвященных Глинской пустыни, и большое число справочных изданий о монастырях России, содержащих краткие сведения о ней.

Во время работы над диссертацией нами были тщательно изучены и проанализированы как литературные источники о Глинской пустыни, изданные в разные времена и различными лицами, так и архивные документы, многие из которых содержат ценные сведения об этой обители, ранее не известные исследователям. Перечень литературы и архивных документов приведен в библиографии к данной работе.

В первой половине XIX века церковно-историческая литература обогатилась историческими описаниями многих русских монастырей . Ценность их заключалась в том, что в большинстве случаев это были первые литературные источники, посвященные описанию монастырей, освещавшие все стороны монастырской жизни. В этот же период была написана и опубликована первая книга о Глинской пустыни, называлась она «Историческое описание Глинской Богородицкой пустыни, состоящей Курской епархии и губернии в Путивльском уезде, составленное Николаем Самойловым, состоящего под Высочайшим покровительством общества истории и древностей российских соревнователем» . История создания этой книги следующая. Курский и орловский помещик, отставной гвардии поручик Александр Семенович Анненков, известный любитель благолепия храмов Божиих, собрал основные исторические сведения о Глинской пустыни. Каждое лето А. С. Анненков ездил в Киев, чтобы присутствовать «при строении новой церкви, сооружаемой им на развалинах древней Десятинной» . В 1832 году в Киеве он познакомился с Н. Самойловым, состоявшим в 1832–1833 гг. на службе у киевского генерал-губернатора. А. С. Анненков обратился к Н. Самойлову с просьбой рассмотреть собранные им материалы о Глинской пустыни и на основе их составить историческое описание этой обители .

Н. Самойлов в предисловии пишет, что собранного материала оказалось недостаточно для написания книги. В связи с этим дополнительные работы по сбору материала были проделаны самим А. С. Анненковым и Н. Самойловым, обращавшимся неоднократно как к документам Глинской пустыни, так и непосредственно к Глинскому настоятелю о. Филарету (Данилевскому), который всячески поддержал намерение о создании книги. Н. Самойлов пишет: «Я вошел в переписку с начальником Глинской пустыни, отцом Филаретом, который на сделанные мною вопросы доставил возможные сведения и, по настоянию моему, вид пустыни» .

Н. Самойлов, как историк, член общества истории и древностей российских, стремился к полноте и точности излагаемой в книге информации. Он обращался письменно к о. Филарету даже и с такими вопросами, как, например, «чем он может подтвердить свидание и разговор с императором Александром Благословенным? Отец Филарет отвечал ему, что его свидание с государем известно князю Александру Николаевичу Голицыну и многим другим, а о разговоре, записанном слово в слово, свидетельствует он сам (Филарет) своею совестию и долгом священства» (Дело архива Глинской пустыни № 255) .

«Вместе с тем, – продолжает в предисловии к своей книге Н. Самойлов, – отец Филарет убедительно просил меня, чтобы описание сие было более в духовном слоге, ибо он желает передать его последующей братии сей пустыни в воспоминание» .

Книга Н. Самойлова состоит из двух частей. В первой части автор характеризует месторасположение пустыни, описывает предание о возникновении обители, обретение пчеловодами в бортном ухожье на сосне Чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы и целительного источника у корня сосны. Далее автор с исторических позиций рассматривает вопрос о том, кому и в какие годы принадлежала эта местность, излагает содержание некоторых высочайших императорских указов, связанных с историей пустыни; дает очень краткие сведения о настоятелях обители в конце XVIII века. Более обстоятельно раскрывается в книге период возрождения Глинской обители с приходом в нее отца игумена Филарета (Данилевского). Первая часть заканчивается описанием храмов, их иконостасов и приделов, церковной утвари; особое внимание уделено описанию Чудотворной иконы Рождества Пресвятой Богородицы, даны сведения о ее размерах и украшениях.

Во второй части книги Н. Самойлова характеризуются другие здания, воздвигнутые стараниями о. Филарета; названы имена благодетелей обители; описаны их щедрые пожертвования. Подробно рассказано о ходатайстве игумена Филарета перед императором Александром I об улучшении благосостояния Глинской пустыни, о встрече его с государем в 1821 году и императрицей Елизаветой Алексеевной в 1825 году. В заключение описаны особенности богослужения, уставных правил в Глинской пустыни, хотя, на наш взгляд, об этом следовало бы сказать значительно раньше. В целом же материал книги интересный и доступный, изложен в концентрированной форме.

Вместе с тем нельзя не отметить, что автор не смог все-таки отразить духовную жизнь Глинской обители: ее старчество, молитвенные подвиги иноков, о чем просил его игумен Филарет, и это является существенным недостатком данной работы. Кроме того, описание истории Глинской обители, по существу, начинается в этой книге лишь с 1764 года. О пустыни в XVI веке Н. Самойлов сообщает лишь предание о явлении Чудотворной иконы. История обители XVII века совсем не освещена, поэтому в книге отсутствует описание зависимости Глинской пустыни от Путивльского монастыря. О пустыни же в XVIII веке до разделения монастырей по штатам (в 1764 году) сообщаются лишь краткие сведения. Близкой по содержанию к рассмотренной работе является и другая печатная книга – «Софрониева и Глинская пустыни». (Глинской пустыни посвящены в ней страницы с 16-й по 40-ю.) Однако и в названной книге история обители в XVI, XVII и первой половине XVIII века не раскрыта. Этому периоду уделена всего одна страница. Наиболее обстоятельно описано время настоятельства о. Филарета (1817–1841).

Автор книги справедливо отмечает, что «в продолжение двадцатичетырехлетнего управления Глинской пустынью он сделал для нее так много, что в кратком очерке невозможно обнять всех сторон его благотворной деятельности…» (с. 27). И описывает при этом главное, что сделано о. Филаретом для внешнего и внутреннего благоустройства обители, более подробно, чем в предыдущей книге, раскрывает обстоятельства встречи о. Филарета с императором Александром I. Сведения о жизни о. Филарета отличаются полнотой, конкретностью. Этому в значительной степени содействовало то обстоятельство, что к тому времени уже было издано жизнеописание игумена Филарета, причем автор имел возможность пользоваться не только печатным изданием, но даже и рукописью этой книги. Как сам он пишет, «мы имели случай видеть более полную рукопись этого жизнеописания: из нее и заимствуем сообщаемые здесь сведения» (с. 27).

Книга «Софрониева и Глинская пустыни» в части, посвященной Глинской обители, представляет собой скорее жизнеописание игумена Филарета (Данилевского), чем описание Глинского монастыря. Это подтверждается даже тем, что заканчивается она описанием кончины о. Филарета в 1841 году.

Автор не сообщает никаких более поздних сведений о Глинской пустыни, хотя книга была написана в 1861 году. В самой книге не указаны ни место, ни год издания, однако в ее последнем абзаце сказано, что со дня кончины приснопамятного старца Филарета «прошло двадцать лет» (с. 39).

Вполне допустимо, что именно эта книга была опубликована (в сокращенном варианте) в виде статьи с тем же названием «Софрониева и Глинская пустыни» в журнале «Странник» (1862, декабрь).

Особый интерес представляет работа настоятеля Рыльского Николаевского монастыря архимандрита Анатолия (Ключарова) «Материалы по истории Курской епархии. Глинская Рождество-Богородицкая пустынь», опубликованная на страницах «Курских епархиальных ведомостей» в 1886 году . Архимандрит Анатолий собрал богатый материал по истории монастырей Курской епархии. В церковно-исторической литературе это одно из весомых исследований по данной теме. Особая ценность трудов архимандрита Анатолия состоит в том, что он собрал и тщательно проанализировал многочисленные архивные документы, хранящиеся не только в монастырях Курской епархии и ее Духовной Консистории, но и в архивах министерства юстиции, министерства иностранных дел и правительствующего Сената; в архиве и библиотеке Святейшего Синода . Кроме того, «для справок при своих работах он на собственные средства приобретал все лучшие и ценные исторические и археологические сочинения и издания» .

Использование в работе многочисленных документов и их сопоставление свидетельствуют о кропотливой работе исследовательского характера настоятеля Рыльского монастыря. При описании истории Глинской пустыни он также основывался не только на литературных источниках и документах самой обители, но и на материалах центральных архивов. Это позволило архимандриту Анатолию впервые раскрыть основные моменты истории Глинской пустыни XVII – начала XVIII века и высказать свои предположения об основании обители. Архимандрит Анатолий приводит два документа XVII века, в которых упоминается Глинская пустынь, а также архивные материалы XVIII века. Содержание некоторых из этих документов он подробно излагает.

Однако основное внимание в своем труде архимандрит Анатолий уделяет Путивльскому Молченскому монастырю и Молченской Софрониевой пустыни, историю которых анализирует особенно тщательно. Историю же Глинской пустыни XVII – XVIII веков он описывает лишь в той мере, в какой она связана с историей Путивльского монастыря. Поэтому он не излагает даже столь уникальный документ, как опись Глинской пустыни 1764 года (содержащий сведения о храмах, иконах, зданиях, угодьях, хозяйстве и насельниках обители), а только сообщает о нем в связи с зависимостью Глинской пустыни от Путивльского Молченского монастыря.

Архимандрит Анатолий сам указывает, что обоснование значения «Глинской пустыни как рассадника пустынножительства… не входило в задачу исследований» . Поэтому он ничего не пишет о духовной жизни Глинского монастыря, его старцах-подвижниках, уставе, благотворительной и просветительной деятельности. Недостатком работы является также то, что хронологическая история Глинской пустыни рассмотрена лишь до начала XIX века, причем периоду конца XVIII – начала XIX века уделено в ней менее одной страницы. Другой работой этого же периода является книга «Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь (Курской губернии Путивльского уезда). Издание Глинской пустыни» . Автор названной книги неизвестен. Книга состоит из двадцати глав и трех приложений. В ней даны исторические, географические, топографические сведения о Глинской пустыни. Описаны храмы монастыря, Чудотворная и другие иконы, драгоценная церковная утварь, крестные ходы, устав монастыря, особенности богослужения. Отдельные главы книги посвящены настоятелям монастыря, характеристике его владений, их доходности, а также покровителям, благодетелям и т. д. В приложениях даны устав Глинской пустыни, копия грамоты великих государей Иоанна и Петра Алексеевича (1693) и «Указ Ее Императорского Величества Самодержицы Всероссийской из Святейшего Правительствующего Синода» (1731).

Недостатком книги является отсутствие описания духовной жизни настоятелей, старцев, других иноков, хотя и выделены глава XV «О настоятелях» и глава XVIII «О внемолитвенных занятиях иноков». Но при этом в главе «О настоятелях» даются лишь краткие исторические справки, а в главе XVIII характеризуются виды послушаний иноков, но нет главы о их молитвенных занятиях, духовном делании, старчестве, что является значительным пробелом.

В конце XIX века в Глинской пустыни было организовано книгоиздательство, и уже в самом начале ХХ века обитель опубликовала несколько книг о Глинской пустыни, предназначенных широкому кругу читателей.

Так, в 1901 году вышел в свет очерк о Чудотворной Пустынно-Глинской иконе Богоматери . Автор очерка, оставшийся неизвестным, широко использовал материалы из книг «Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь» (М., 1891) и «Историческое описание Глинской Богородицкой пустыни…» (СПб., 1836), документы архива Глинской пустыни, книги о жизни Глинских подвижников благочестия. Здесь также дано общее понятие о чудотворных иконах, описание Чудотворной иконы Пустынно-Глинской, явления ее и многочисленных чудес: исцелений, спасений от пожаров, избавлений от засухи и многодождия; описание крестных ходов и т. д.

В 1907 году эта книга была дополнена и переиздана . Среди всех изданий, описывающих многоразличные чудеса от Чудотворной иконы Пустынно-Глинской, это, пожалуй, самое полное. Во втором издании книги «Чудотворная икона…» описанию чудес посвящено более 40 страниц.

В 1901 году обитель издала очерк «Глинская пустынь» .

Содержание очерка делится на две части. В первой описаны все храмы обители, скиты, часовня, чудотворные иконы, монастырские постройки, ризница, архив, библиотека и братское кладбище. Предельно лаконично дана историческая справка о Глинской пустыни. В отличие от предыдущих работ в этой книге наибольшее внимание уделено описанию благочестивой жизни и подвигов Глинских старцев: игумена Филарета (Данилевского), иеросхимонаха Макария (Шарова), схиархимандрита Илиодора (Голованицкого) и многих других. Приводятся их портреты.

Во второй части очерка описан чин богослужения Глинской пустыни, его особенности, а также повседневная жизнь иноков, регламентируемая уставом обители, монастырские послушания, благотворительная и просветительная деятельность монастыря. Этот очерк был очень популярен среди народа. С некоторыми добавлениями и изменениями он переиздавался еще несколько раз .

Кроме книг о самой Глинской пустыни, являющейся предметом нашего исследования, большую ценность для настоящей работы представляют труды старца настоятеля Филарета (Данилевского), возобновителя Глинской пустыни в первой половине XIX века.

Первой и наиболее значительной работой игумена Филарета был составленный им по чину Святой Афонской Горы устав Глинской пустыни, утвержденный Святейшим Синодом в 1821 году .

Изучение этого устава было особенно важно при написании настоящей работы, поскольку именно устав определял все стороны как духовной, так и материальной жизни Глинского братства. С введением устава, составленного о. Филаретом, в Глинской пустыни навсегда были упрочены стройность, благолепие богослужений и полный порядок иноческого общежития . Устав послужил «краеугольным камнем прочного устройства и процветания» не только Глинской пустыни, но и многих других монастырей, в которых он был введен. Это было одним из проявлений того огромного духовного влияния, которое оказывала Глинская пустынь на жизнь всей России .

«Записки игумена Филарета», написанные им в 1823 и в 1828 годах, хранились ранее в архиве Глинской пустыни и послужили многим авторам материалом для характеристики истории и духовной жизни этой обители. Ссылки на них приводятся во многих литературных источниках о Глинской пустыни .

Перу о. Филарета принадлежат и первые исторические сведения о Глинской обители, представленные им в Курскую Консисторию в 1837 году . Характеристика других произведений игумена Филарета приведена в посвященной этому настоятелю отдельной главе данной работы.

Наряду с трудами игумена Филарета, важные сведения об истории и духовной жизни Глинской пустыни содержат жизнеописания этого великого Глинского старца.

Первое рукописное жизнеописание о. Филарета было составлено в 1829 году его учениками . Оно содержало не только сведения биографического характера, но и подробное изложение бесед императора Александра I с о. Филаретом, описание встречи императрицы Елизаветы Алексеевны с Глинской братией во главе со старцем Филаретом. В этом жизнеописании рассказано также об общении Глинского настоятеля с архиепископом Филаретом (Дроздовым) и министром духовных дел и народного просвещения князем А. Н. Голицыным, об обличении о. Филаретом мистиков, о его руководстве духовной жизнью не только Глинской пустыни, но и женских монастырей . Рукопись 1829 года содержала и другие ценные сведения, использованные в последующих жизнеописаниях Глинского аввы и описаниях Глинской пустыни . Она находилась в архиве Глинской пустыни еще в начале ХХ века , однако не сохранилась до наших дней.

Второе жизнеописание игумена Филарета было составлено учениками этого старца сразу же после его кончины в 1841 году .

С некоторыми сокращениями оно было издано в 1856 году , а в исправленном и дополненном виде – в 1892 году .

Но наиболее ценно для исследователей истории и духовной жизни Глинской обители третье издание жизнеописания о. Филарета, составленное в начале ХХ века и опубликованное в 1905 г. Нам удалось установить имя его автора. Им был Глинский инок Михаил Кузьмин (впоследствии иеросхимонах Максим). По благословению настоятеля он нес послушание в библиотеке и архиве Глинской пустыни и при написании своего труда использовал не только все известные ему литературные источники, но и богатый архивный материал. Так, первоисточником служило ему рукописное жизнеописание о. Филарета 1829 года . Кроме того, он использовал сведения из многих дел архива Глинской пустыни, а также устные рассказы Глинских старцев, которые были учениками учеников игумена Филарета, поэтому третье издание жизнеописания о. Филарета является наиболее полным и достоверным.

Отец Михаил Кузьмин всесторонне раскрыл жизнь, труды и духовные подвиги игумена Филарета. Особое внимание уделено в книге характеристике о. Филарета как возродителя истинного духовного руководства в Глинской пустыни, учредителя старчества, составителя общежительных иноческих уставов, как автора книг и нот. Отдельная глава посвящена наставлениям о. Филарета и характеристике его учеников. Автор пишет об их молитвенных подвигах, келейном правиле, назначаемом старцем, о высоте их духовно-аскетической жизни. Ценность этого издания возрастает в связи с тем, что оно имеет два приложения: «Наставление игумена Филарета о должности духовника, служащего в женских монастырях» и «Поучение в день поминовения игумена Филарета в Глинской пустыни». К сожалению, автор не приводит писем о. Филарета, хотя и указывает, что игумен Филарет писал их ежегодно до 750.

Книга о. Михаила Кузьмина несомненно содержит обширный материал о жизни Глинских иноков в период настоятельства о. Филарета. Однако в ней почти не освещена просветительная, благотворительная и патриотическая деятельность пустыни. Кроме того, образ богомудрого Глинского настоятеля и весь духовный строй жизни обители были бы раскрыты полнее, если бы автор, на основании данных архива Глинской пустыни, привел сведения о сподвижниках о. Филарета, особенно о соборных старцах (старшей братии) монастыря: духовнике Глинской пустыни иеросхимонахе Пахомии, подвизавшемся ранее на Афоне , духовнике иеромонахе Варсонофии, имевшем, по свидетельству Глинской братии, большое влияние на игумена Филарета , ризничем о. Самуиле, с которым еще в молодости вошел в духовно-молитвенное общение Оптинский старец о. Макарий (Иванов) и о других.

Следует особо отметить такие источники, содержащие ценные сведения о монастыре, как «Рукописное описание Глинской пустыни 1829 г.» и «Описание Глинской пустыни 1854 г.». Эти материалы не сохранились до наших дней, но многие авторы XIX века ссылаются на них при описании Глинской пустыни.

«Рукописное описание Глинской пустыни 1829 г.» было составлено известным учеником игумена Филарета, профессором богословских наук (впоследствии начальником Алтайской духовной миссии) о. Макарием (Глухаревым) . Оно включало в себя жизнеописание игумена Филарета, о котором было сказано выше, а также описание богослужений Глинской пустыни, устава и особых порядков обители. В этом описании приводились сведения о благодатных знамениях от Чудотворных икон монастыря ; об основании его Ближнего скита; о духовной связи Глинской пустыни с Софрониевой и о материальной помощи, которую оказывала последняя Глинским инокам .

История создания «Описания Глинской пустыни 1854 г.» следующая. В 1851 году Курский архиепископ Илиодор получил от обер-прокурора Св. Синода графа Н. А. Протасова указание представить в Синод церковно-историческое описание Курской губернии. С этой целью при Курской Духовной Консистории был учрежден Главный комитет по составлению указанного описания. В 1852 году комитет разработал программу описания, в которой, в частности, было отмечено, что существующее описание Глинской пустыни «в историческом отношении неудовлетворительно» . В 1853 году в Главный комитет поступили описания Глинской и Софрониевой пустыней со времени их возникновения и до 1852 года, составленные, вероятно, настоятелями этих обителей по указу Курской Духовной Консистории. Но и эти описания не удовлетворили членов комитета. Материалы о пустынях были переданы протоиерею М. П. Архангельскому, которому поручалось составить историко-статистическое описание Курской епархии. Ему был предоставлен свободный доступ к архивам духовного ведомства, позволено письменно и устно обращаться для разрешения всех возникавших вопросов в Консисторию, духовные правления, к настоятелям и благочинным .

Уже 9 июля 1854 года протоиерей М. П. Архангельский докладывал Преосвященному Илиодору, что в результате проведенной работы им собран материал для полного описания Софрониевой и Глинской пустыней.

В конце 1854 года описание Глинской пустыни было представлено в Консисторию .

В декабре 1856 года протоиерей М. П. Архангельский завершил «Церковно-историческое и статистическое описание Курской епархии», которое в том же году было отправлено в Св. Синод . Часть этой рукописи была издана в трудах Курского губернского статистического комитета, а ее черновик (240 с.) хранился в начале ХХ века в архиве Курского губернского правления . Известный исследователь истории Курской губернии протоиерей А. А. Танков, изучив этот труд, в 1900 году писал: «Труд Архангельского не утратил своей научной ценности, так как работа исполнена по первоисточникам – архивным документам» . К сожалению, до наших дней сохранились лишь отрывочные сведения об этом исследовании. Однако труд протоиерея М. П. Архангельского был использован в книге известного краеведа Курской губернии начала ХХ века Н. И. Златоверховникова . Труд Н. И. Златоверховникова явился результатом деятельности созданной в 1900 году при Курском губернском статистическом комитете Историко-археологической комиссии. Целью комиссии была подготовка научно обоснованного исторического очерка Курской епархии к XII археологическому съезду . Н. И. Златоверховников составил систематическое описание памятников старины Курской губернии, и этот его труд в 1902 году был издан Курским губернским статистическим комитетом под названием «Памятники старины и нового времени и другие достопримечательности Курской губернии». В предисловии автор писал, что он использовал материалы по археологии и истории края, содержащиеся в местных и других изданиях, в архивных делах губернского статистического комитета, а также данные, собранные в начале ХХ века этим комитетом и лично им.

Книга Н. И. Златоверховникова представляет особый интерес, поскольку в ней на основании указанных источников определено время возникновения Глинской пустыни, а также описана благотворительная деятельность обители. Достоверность сведений Н. И. Златоверховникова о Глинской пустыни подтверждается также тем, что он имел возможность обращаться со всеми вопросами к настоятелю этой обители архимандриту Исаии (Гомолко), который «много содействовал проведению XII археологического съезда в августе 1902 года» .

В настоящей работе использованы многочисленные труды и статьи по истории, археологии, географии, статистике Курской епархии. Среди них, кроме названного труда Н. И. Златоверховникова, следует отметить статьи члена Курской губернской ученой архивной комиссии протоиерея А. А. Танкова. Его работы представляют интерес, поскольку они также основаны на архивных данных. Так, в статье «Несколько данных из прошлого Курской епархии» протоиерей А. А. Танков приводит редкий архивный документ – рапорт Курскому архиепископу Феоктисту неизвестного ранее настоятеля Глинской пустыни. В другой статье – «Из истории церковного пения в Курской епархии» сообщает сведения из архива Курской Духовной Консистории о древних напевах и нотных рукописях Глинской пустыни .

Сведения о Глинской пустыни приводятся и в многочисленных справочных изданиях, посвященных описанию монастырей России. К их числу относятся: «История Российской иерархии, собранная Новгородской семинарии Ректором и Богословия учителем Антониева монастыря, Архимандритом Амвросием» (М., 1807–1815); «Описание монастырей, в Российской империи находящихся, с указанием времени построения оных и в каких классах положены по штатам» (М., 1817); Ратишин А. «Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России» (М., 1852); «Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви». Сост. Павел Строев (СПб., 1877); Зверинский В.В. «Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи» (СПб., 1890–1897); «Православные монастыри и архиерейские дома в России ныне существующие» (М., 1899); Денисов Л. И. «Православные монастыри Российской империи…» (М., 1908); «Православные русские обители…» (СПб., 1909) и многие другие.

Несмотря на то что в таких изданиях, как правило, указано лишь местоположение пустыни (иногда время ее основания) и дано краткое описание находящихся в ней храмов и святынь, анализ и сопоставление этих сведений позволили весьма дополнить историю Глинской пустыни.

Следует особо выделить журнал «Курские епархиальные ведомости», на страницах которого в течение почти 50 лет его издания многократно публиковались разнообразные сведения о Глинской пустыни. Использование многих из них также значительно обогатило описание истории Глинской обители.

Историография темы исследования завершается дооктябрьским периодом .

В конце данной работы помещена обширная библиография. Вся использованная литература, имеющая прямое или косвенное отношение к истории Глинской пустыни и духовной жизни ее подвижников, представлена в следующих разделах:

1 . Литература по истории Российского государства.

2 . Собрания законов, постановлений, распоряжений по православному духовному ведомству.

3 . История Русской Церкви, российской иерархии. Православные монастыри Российской империи.

4 . Литература о Пресвятой Богородице и подвижниках благочестия.

5 . Курская губерния. Курская, Белоградская, Сумская епархии. История монастырей и церквей.

6 . Литература о Глинской Рождество-Богородицкой пустыни.

7 . Литература о Глинских подвижниках благочестия.

8 . Справочные издания: энциклопедии, справочники, словари, библиографические указатели.

Однако изучение всех этих многочисленных книг, трудов и статей показало, что к настоящему времени история Глинской пустыни, ее духовно-просветительная деятельность раскрыты весьма неполно, а главное, в существующих исследованиях крайне мало внимания уделено процветавшему в пустыни старчеству.

Все это заставляет обратиться к первоисточникам – архивным документам монастыря. Но, к сожалению, архив Глинской пустыни XVIII – начала ХХ века был утрачен, а архив Курской Духовной Консистории, где хранились многие документы монастыря, похищен в 1918 году .

Полный перечень собранных документов Глинской пустыни и их копии даны в приложении к данной диссертации «Архив Глинской пустыни». Здесь же приведены лишь краткие сведения о том, где и какие документы находятся.

В Центральном государственном историческом архиве (ЦГИА) СССР (ныне РГИА. – Прим. изд. ) хранится около 200 документов Глинской пустыни периода XVIII – начала ХХ века. Особый интерес представляют фонды этого архива: «Канцелярия Св. Синода», «Канцелярия обер-прокурора Св. Синода» и «Хозяйственное управление при Св. Синоде». Здесь находятся послужные списки монашествующих Глинской пустыни, ведомости о ее настоятелях, описи церковного и ризничного имущества, отчеты о состоянии и деятельности монастыря, документы о наделении обители землями и лесом, о пожертвованиях, о постройках в монастыре, о епитимийцах. Впервые автору данной работы удалось обнаружить в этом архиве подлинные письма игумена Филарета (Данилевского), в том числе его письма к императорам Александру I и Николаю I. В этом же архиве хранятся фотографии храмов, скитов Глинской пустыни XIX – начала ХХ века, а также портреты ее известных подвижников. В ЦГИА СССР находится 53 отчета о состоянии Курской епархии, которые ежегодно представлялись в Св. Синод, в период второй половины XIX – начале ХХ века. В каждом из этих отчетов содержатся сведения о деятельности Глинской пустыни.

Наиболее древние документы Глинской пустыни (XVII – начала XVIII века) хранятся в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) СССР (ныне РГАДА. – Примеч. изд. ). Здесь находятся самая древняя из сохранившихся описей Глинской пустыни, составленная в 1764 году, а также исключительно полные и подробные сведения Межевого архива (Экономические примечания) о Глинской пустыни в 80-х годах XVII века. Здесь же хранится самый древний геометрический план монастыря. Ряд документов этого архива XIX и начала ХХ века существенно дополняют сведения о насельниках Глинской пустыни.

Документы Отдела рукописей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина (ГБЛ) (ныне РГБ. – Примеч. изд. ) представляют большой интерес для характеристики духовной жизни Глинской пустыни. Там хранятся письма великого Глинского старца схиархимандрита Илиодора (Голованицкого) к его духовным чадам. Они раскрывают сущность старческого окормления и содержат высокое духовное назидание. Здесь же хранятся письма других Глинских старцев: схиархимандрита Иоанникия (Гомолко), о. Арсения (Митрофанова), архимандрита Макария (Глухарева), в том числе его письмо к императору Николаю I.

Материалы Отдела рукописей ГБЛ (а именно письма Глинских и Оптинских старцев) позволили раскрыть духовную связь Глинской пустыни с Оптиной, показать духовное единение старцев этих обителей. На основании этих материалов написана отдельная глава этого труда. В указанном хранилище находится рукописное жизнеописание игумена Филарета второй половины XIX века. В Отделе рукописей ГБЛ содержатся документы, позволившие установить имя автора «Жизнеописания игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии» (Одесса, 1905). Там же хранятся фотографии некоторых известных Глинских подвижников XIX века.

В Государственном архиве Курской области (ГАКО) находится фонд «Курская Духовная Консистория», в котором хранится незначительная часть бывшего архива этой Консистории. В данном фонде сохранились и некоторые документы Глинской пустыни. Наиболее важные из них: опись церковного и ризничего имущества пустыни за 1802 год; послужные списки монашествующих и перечневые ведомости монастыря конца XIX – начала ХХ века. В этом же фонде хранятся документы пустыни 1917–1918 годов: о постригах насельников монастыря в схиму, в монашество, о рукоположениях в священный сан; о переводе в Глинскую пустынь иноков из других монастырей. В фонде «Органы управления Православной » находится еще ряд документов Глинской пустыни за 1919–1921 гг.: послужные списки монашествующих, рапорты настоятеля о пострижении в монашество, об умерших в Глинской пустыни, прошения о переводе в Глинскую пустынь и т. п. Эти документы особенно важны для исследования истории пустыни в 1917–1922 годах, поскольку сведений об этом периоде истории Глинской пустыни крайне мало.

В других фондах ГАКО содержатся документы об изъятии церковных ценностей из Глинской пустыни в 1922 году, о создании комиссии по ликвидации монастырей Курской епархии, об организации в Глинской пустыни детского городка, а также анкеты некоторых монахов Глинской пустыни, перешедших в другие монастыри после ее закрытия.

В фондах Государственного архива Сумской области (ГАСО) сохранилось несколько документов Глинской пустыни дореволюционного периода, а также послужные списки монашествующих за 1918 год. Здесь находятся и материалы комиссии Путивльского уездного исполкома по ликвидации монастырей, в том числе по ликвидации Глинской пустыни в 1922 году. В эти материалы включены акт о закрытии монастыря и подробная ликвидационная опись имущества пустыни, содержащие ценные сведения о состоянии монастыря перед его первым закрытием. В этом архиве хранятся документы конца 1920-х годов, содержащие сведения о жизни монахов Глинской пустыни после ее закрытия.

Однако основную часть материалов, хранящихся в ГАСО, составляют документы периода 1944–1961 гг. (т. е. после открытия пустыни в 1942 г.). В основном здесь находятся списки монашествующих, сведения о нетрудоспособных, о численности богомольцев, посещавших обитель, о постройках в монастыре и т. п. Отдельное дело составляют материалы о закрытии Глинской пустыни в 1961 году, в том числе акт и опись имущества (с перечнем икон и книг) монастыря при его закрытии.

Но наиболее полные сведения о жизни насельников Глинской пустыни периода 1942–1961 годов хранятся в архиве Сумского епархиального управления (АСЕУ) . Здесь находятся указы Святейшего Патриарха Алексия I относительно Глинской пустыни, донесения епархиальных архиереев Святейшему Патриарху о Глинской пустыни, распоряжения архиереев, рапорты в епархиальное управление настоятелей монастыря и благочинного, подробные послужные списки насельников обители, приемо-сдаточные акты имущества монастыря и многие другие документы пустыни. Аналогичные документы хранятся в архиве уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Сумской области (АУПЦ).

Схиархимандрит Иоанн (Маслов)

Святитель Tихон Задонский и его учение о спасении

Предисловие

В 1983 году исполнилось 200 лет со дня блаженной кончины великого светильника Русской Церкви - святителя Тихона, епископа Воронежского и Елецкого.

Литературное богословское наследие святителя Тихона Задонского обширно и по своей тематике многогранно. Святитель считал главной целью бытия человека на земле - спасение души. Мысль о спасении красной нитью проходит через все его творения. Христианин найдет здесь ответы на многие вопросы, возникающие у него на пути к вечности. Письма святого отца, вошедшие в собрание его творений, почти всегда заканчиваются словами: Спасайся!”, “Спасайся о Господе!”, “Спасайся о Христе Иисусе!” Именно спасения как самого необходимого желал он всем.

Как духовно-жизненный процесс, спасение является делом и Бога, и человека. Другими словами, в этом процессе усматриваются объективная и субъективная стороны. Все то, что даровал человеку Господь для спасения, является объективной стороной спасения; усилия же самого человека со вспомоществующей ему благодатью Божией составляют субъективную сторону. Обе эти стороны четко отражены в творениях Воронежского святителя. Кроме того, в них во всей полноте обнаруживается внутреннее богатство его высоконравственной личности, и раскрытие этого богатства дает возможность яснее и полнее представить богословские воззрения святого отца. Факты биографии святителя Тихона помогают понять также дух и смысл его творений. “Сводя подвиги святителя к общим чертам, - говорит один из его жизнеописателей, - мы находим, что в его жизни… раскрывается живое отношение догмата к жизни и взаимная их связь, т. е. как христианские догматы, живо и постоянно сознаваемые верующим умом, должны выражаться в соответственных им сердечных расположениях и свободных действиях воли” .

На основании этого данная работа делится на две части: в первой дается жизнеописание святителя Тихона, а во второй раскрывается центральная тема его учения - спасение человека. Говоря подробнее о содержании работы, отметим, в частности, следующие ее узловые моменты.

Прежде всего, в предисловии дается критический анализ некоторых основных трудов и исследований о святителе Тихоне.

Во введении описан начальный период истории Воронежской епархии, предшествующий жизни святителя Тихона.

В первой части работы на основании всей тщательно проработанной и критически проанализированной литературы, изданной в разные времена и различными лицами, а также архивных документов о святом отце в меру сил было составлено полное житие святителя Тихона, охватывающее все стороны его жизни и деятельности на кафедре и на покое. В конце этой части рассмотрены издания творений святителя и дана краткая характеристика каждого из этих творений.

Во второй части работы в свете высказываний святителя Тихона раскрывается православное учение о спасении и, в частности, анализируется учение святителя, касающееся творения мира и человека, а также ключевых вопросов антропологии, христологии и сотериологии.

В конце работы помещена обширная библиография (всего приводится 654 наименования различных книг, статей и заметок). Всю литературу, имеющую прямое или косвенное отношение к жизни и деятельности святителя Тихона, пришлось разделить на три отдела. В первом отделе помещены издания творений святителя Тихона . Во втором отделе - литература о святителе Тихоне . Третий отдел содержит названия энциклопедий, справочников и словарей, которые употреблялись при написании работы.

В настоящее время имеется довольно обширная литература о жизни и трудах святителя. Перечень этой литературы в алфавитном порядке помещен в библиографии, приложенной к данной работе. Некоторые из источников жизнеописания святого отца следует отметить особо.

Жизнь святителя Тихона впервые была описана его келейником Иваном Ефимовым (впоследствии иеромонах Тихон, насельник Усманского монастыря).

По просьбе протоиерея Евфимия Болховитинова он составил свои воспоминания в форме записок, в которых запечатлел отдельные эпизоды из жизни святителя Тихона без какой-либо последовательности. Например, начинаются записки с подробного описания наиболее запомнившегося келейнику облачения тела усопшего святителя. Ефимов и сам говорит, что он собрал в записках все “виденное и слышанное им от святительских уст”, то, что “пришло на память” .

Записки Ефимова послужили образцом при составлении воспоминаний другим келейником святителя Тихона - В.И. Чеботаревым. Его записки аналогичны запискам Ефимова и по форме и по стилю изложения, только характер их несколько иной. Если Ефимов больше подчеркивает сверхъестественные явления в жизни святителя, останавливается на описании благодатных видений святого отца и на таинственных предзнаменованиях его будущей славы, то Чеботарев стремится запечатлеть его внешние подвиги и наставления и напоминает несколько раз, что он передает слова самого епископа . Кроме того, Чеботарев дополнил свои личные воспоминания о святителе Тихоне сведениями о нем других близких к нему людей, например, задонского схимонаха Митрофана, жителя г. Ельца К.И. Студеникина, послушника Н.А. Бехтеева и др.

Данные записки были полностью использованы видным ученым и историком протоиереем Евфимием Болховитиновым, инспектором Воронежской семинарии (впоследствии митрополит Киевский Евгений) в его труде “Полное описание жизни Преосвященного Тихона, бывшего прежде Кексгольмского и Ладожского и викария Новгородского, а потом епископа Воронежского и Елецкого, собранное из устных преданий и записок очевидных свидетелей, с некоторыми историческими сведениями, касающимися до Новгородской и Воронежской иерархии, изданное особенно для любителей и почитателей памяти сего Преосвященного” , изданном в Петербурге в 1796 г., т. е. через 13 лет после преставления святителя.

Именно И. Ефимов и В. Чеботарев послужили для протоиерея Е. Болховитинова “очевидными свидетелями”. Но протоиерей Евфимий не ограничился только их записками. Он с большим усердием собирал и другие материалы, рассылая запросы всем, кто лично знал почившего святителя, и в 1820 году выходит второе издание его “Описания”, исправленное и дополненное. Это жизнеописание долгое время было единственным и издавалось более десяти раз. Труд митрополита Евгения служит лучшим пособием для всех исследователей жизни и деятельности святителя Тихона.

После прославления Воронежского святителя в 1861 году интерес к его святой личности значительно возрастает. В том же году Н.В. Елагиным (без обозначения имени автора) было издано “Житие иже во святых отца нашего Тихона, епископа Воронежского, Задонского чудотворца” . О популярности этого “Жития” свидетельствует тот факт, что оно переиздавалось 12 раз. Автором его есть основания считать профессора Московской духовной академии П.С. Казанского. Во-первых, потому что данное произведение]упоминается в перечне литературных трудов этого профессора. Во-вторых, о нем говорит сам П.С. Казанский в переписке с родным братом - архиепископом Костромским Платоном и издательницей “Избранных житий святых” А.Н. Бахметьевой . Автор в своем труде, кроме первоисточников, общих для всех жизнеописаний святителя, использовал некоторые архивные данные.

Кроме того, работая над произведением, он использовал весь известный к тому времени и доступный ему материал, так что, по словам священника Т. Попова, “появившиеся в печати после трудов П.С. Казанского многочисленные жития многих авторов и издателей ничего не дали нового в литературе по сравнению с тем материалом, какой дан был до их появления” .

Из других жизнеописаний наиболее полными и подробными являются изданный в 1865 году труд протоиерея А. Лебедева “Святитель Тихон Задонский и всея России чудотворец” , а в 1898 г. (в Москве) - Н. Сергиевского “Святитель Тихон, епископ Воронежский и Задонский, и всея России чудотворец”. Оба этих автора стремятся раскрыть внутренний подвиг святителя Тихона, показать наряду с простотой его образа жизни глубину и высоту его подвижничества, доказать, что образ святителя служит примером для подражания каждому христианину и в настоящее время.

Большой интерес представляет собой также описание жизни святителя Тихона, сделанное в первой части магистерской работы священника Т. Попова “Святитель Тихон Задонский и его нравоучение” (М., 1916). Давая обзор всей имеющейся литературы, посвященной святителю, автор заключает: “Недостатка в историческом материале для полной и всесторонней биографии нет. Но и нет биографии, которая бы весь этот материал одухотворила, сконцентрировав весь этот материал, разрозненный в источниках и раздробленный на части в исследованиях различных наименований, в одно целое и вокруг единой идеи - представления нераздельного облика живой личности” . Священник Т. Попов в своей работе сумел сконцентрировать весь доступный ему материал, но об одухотворенности данного жизнеописания говорить трудно. Вполне возможно, что такое впечатление возникает из-за отсутствия в нем четкого плана.

Нужно нам, еще живя на земле, облещися во Христа, жить с Ним и с любовью переносить все то, что Он нам посылает.
Сомнение (в вере) - искушение диавола. Бессмысленно разговаривать со своими мыслями. На все сомнения - один ответ: «Верую», - и скоро почувствуешь помощь.
Глинский старец схиархимандрит Иоанн (Маслов)

СХИАРХИМАНДРИТ ИОАНН (МАСЛОВ) - РУССКИЙ ПАСТЫРЬ И ПЕДАГОГ
Схиархимандрит Иоанн (в миру Иван Сергеевич Маслов) родился 6 января 1932 года в деревне Потаповка Сумской области в крестьянской семье. Он появился на свет в одной из тех державшихся строгих христианских обычаев и нравов семей, в которых вырастали на Русской земле великие праведники – столпы православной веры и благочестия. Промыслительным было само рождение будущего старца в великий день навечерия Рождества Христова.

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ
Крещен младенец был 9 января в селе Сопич в храме во имя святителя Николая Мирликийского и наречен Иоанном. Его родители, Сергей Феодотович и Ольга Савельевна, были людьми глубоко религиозными и благочестивыми, что отражалось на укладе семейной жизни (о матери своей старец впоследствии говорил, что она свято прожила жизнь).
Работали они в колхозе. Отец был бригадиром. Детей у них было девять человек, но четверо умерли в младенчестве. Сергей Феодотович очень любил Ивана и выделял его среди других своих детей (у Ивана было две старших сестры и два младших брата).
Уже в детские годы Иван обладал высокой духовной зрелостью. Друзей у него было много, однако он избегал детских игр. Часто ходил в храм Божий, куда детей приучала ходить мать. Старшая сестра его рассказывала: «Иван рос добрым, тихим, спокойным. Родители никогда его не наказывали. От матери попадало всем, а ему никогда. Всегда он был смиренный, никого не обижал».
Все, кто знал его в эти годы, говорили, что Иван отличался от других детей: «Его сразу было видно». Он обладал редкой рассудительностью, отзывчивостью и стремлением помочь ближним. В его душе смирение сочеталось с той силой духа и воли, которой подчинялись все его друзья. Ивана все слушались, даже те, кто был старше по возрасту. В драки он никогда не вступал, а, наоборот, останавливал драчунов, говоря: «Зачем ты бьешь его? Ему же больно». У деда Ивана – Феодота Александровича Маслова – было три родных брата. Один из них - Григорий Александрович, известный своей прозорливостью иеромонах Гавриил, - с 1893 года подвизался в Глинской пустыни.
После закрытия Глинской пустыни в 1922 году отец Гавриил, родной брат его деда, вернулся в деревню Потаповка.
Он предсказывал родственникам: «Поверьте, я умру, а в нашем роду будет еще монах», и они невольно размышляли о том, кто же им станет. Одна из родственниц Ивана, наблюдая за детьми, говорила: «Уже если не Сергиев Иоанн будет монахом, тогда не знаю, кто и будет». В 1941 году Иван остался в семье за старшего, так как отца забрали на фронт. С войны он не вернулся.
Мать Ивана, Ольга Савельевна, рассказывала, что еще мальчиком он стал настоящей опорой семьи, руководителем и воспитателем братьев и сестер. Все дети называли его «батькой» и слушались. Уже тогда проявилось одно из основных свойств его души – все самое трудное брать на себя, полагать душу свою за ближнего.
Ольга Савельевна (впоследствии монахиня Нина) говорила: «Он один умел так хорошо утешить мать, а ведь это так дорого стоит». Во время Великой Отечественной войны в Потаповке стоял немецкий отряд. Немцы все отбирали, в том числе и продукты. Отец Ивана загодя закопал большие бочки с зерном и бочонок с медом. Немцы везде искали продукты, протыкали землю штыками, но ничего не нашли, потому что Сергей Феодотович закопал их под порогом сарая.
Сам старец впоследствии рассказывал: «Один раз зашел к нам немец со штыком. Мы, все дети, сидели у стенки. Он к каждому штык подносил, думали, заколет, но он заглянул под кровать и ушел, нас не тронул». Немцы давали лошадей пахать землю, но к определенному часу лошадей надо было возвращать. Батюшка рассказывал: «Я пахал (ему было тогда 10 лет), а коня чуть дёрнешь, он вскачь, еле удерживал, и конь взмок. За это меня и маму немец гонял».
Так с самого детства Иван много трудился. Он сам говорил, что все умел делать: и шить, и прясть, и ткать, и вязать, и готовить, и исполнять все сельскохозяйственные работы. Любил работу. За что ни брался, все очень хорошо получалось. Много работал по ночам. Гулять никуда не ходил, но сестру отпускал, а сам вместо нее ночами вышивал, вязал носки своим младшим братьям. Сам сшил себе и братьям брюки, учил их быть аккуратными. Если дети небрежно бросали свою одежду, то Иван крепко-накрепко скручивал её и бросал под кровать в дальний угол. Такой урок запоминался надолго, и дети приучались к порядку.
Жили бедно, обуви и ткани почти не было. Сами пряли, сами ткали полотно, летом отбеливали его. Ходили в лаптях. Батюшка рассказывал, как сам плел на всю семью лапти из лыка, а из тонких веревочек – чуни. После войны был сильный голод. Особенно тяжело было весной.
Как вспоминал отец Иоанн, «ждали только крапиву». Иван придумал делать красивые рамочки для фотографий. Ему многие тогда заказывали такие рамочки. Ведь почти в каждой семье были погибшие на войне, и людям хотелось, чтобы дорогие для них фотографии были в красивой рамке.
За работу Ивану платили продуктами. Вскоре он научился крыть крыши соломой (что считалось в хозяйстве самым трудным) и стал делать это лучше всех в деревне. Мать ему помогала: подавала снопы соломы. Крыша бывала готова за три–пять дней. Люди видели, какие добротные у Ивана получаются крыши, и многие его приглашали на работу, платили ему деньгами или давали продукты, одежду. Занимался Иван и пчеловодством. У него все получалось быстро и хорошо. Так Иван кормил всю семью. Сестра его говорила, что если бы не он, то они не выжили бы. Он был настоящим хозяином в семье. С 12 лет Иван начал работать в колхозе. Пас коров, пахал, сеял, косил, собирал плуги, научился делать повозки.
В школу ходил за 6 километров в село Сопич. Благодаря природной одаренности, Иван учился очень хорошо. Учителя всегда его хвалили. С детских лет отзывчивая душа Ивана горячо воспринимала всякую люд-скую беду: и болезни, и нищету, и всякую неправду. Сам необыкновенно добрый, умевший всем помочь, он ценил и проявления добра к нему.
Много лет спустя отец Иоанн со слезами благодарности рассказывал, как в детстве старушка подарила ему большое яблоко за то, что он «коровку ей пригнал». «Так я до сих пор за нее Богу молюсь, за ее доброе дело, - говорил батюшка. – Это же надо – такое яблоко мне дала».
В 1951 году Ивана призвали в армию. Служил он отлично, начальство его любило. Впоследствии батюшка говорил, что сначала хотел быть военным: «Я не думал быть монахом, хотел быть военным, да вот Бог привел». Он рассказывал, что и в армии не скрывал своей веры. Над койкой повесил икону, и никто его не ругал, наоборот, все уважали. Иван очень метко стрелял. Если были соревнования по стрельбе, то начальство назначало его, и он всегда побеждал.
При исполнении воинского долга Иван жестоко простудился и с тех пор до самой кончины нес бремя неисцелимой и опасной болезни сердца. По болезни Иван в 1952 году был уволен из армии и вернулся домой.
Чистейшая душа его стремилась к духовному совершенству, к единению со Христом. Ничто земное не могло его удовлетворить. Именно в это время Иван сподобился Божественного откровения, приоткрывая тайну которого впоследствии говорил: «Такой свет увидишь – все забудешь».

ГЛИНСКАЯ ПУСТЫНЬ
Случилось ему однажды еще с одним молодым человеком поехать помолиться в Глинскую пустынь, которая находилась недалеко от их деревни. Когда они только вошли в монастырь, матушка Марфа (в народе ее звали Марфушей), прозорливая монахиня, дала Ивану бублик, а его спутнику ничего не дала, что стало своеобразным пророчеством: тот не остался потом в Глинской пустыни, а Иван связал с ней свою жизнь.
После этого Иван еще несколько раз ездил на велосипеде в Глинскую пустынь. Желая всецело посвятить свою жизнь Богу, в 1954 году он навсегда оставил дом и устремился в святую обитель.
Его мать впоследствии рассказывала: «Я не хотела его отпускать. Опора-то какая он мне был. Я за ним несколько километров бежала, все кричала: «Вернись!». Сначала Иван несколько месяцев нес в монастыре общие послушания. За-тем ему дали подрясник и в 1955 году зачислили в обитель по указу.
Впоследствии, когда старца спрашивали, почему он ушел в монастырь, он отвечал: «Это Бог призывает. Не от человека зависит, влечет такая сила, что не удержишься, – она и влекла меня. Великая сила». И еще говорил: «Я в монастырь пошёл не просто. Мне было особое призвание Божие».
Такими были уход от мира и начало иноческого пути схиархимандрита Иоанна. Глинская пустынь пребывала в ту пору в расцвете. В обители подвизались такие великие старцы, как схиархимандрит Андроник (Лукаш), схиархимандрит Серафим (Амелин), схиархимандрит Серафим (Романцов). Именно с ними сразу духовно сблизился молодой подвижник. Старца-настоятеля схиархимандрита Серафима (Амелина) Иван впервые увидел, когда тот выходил из храма. Ивана подвели к нему. Отец Серафим благословил молодого подвижника и сказал: «Пусть, пусть поживет», – а потом принял Ивана в братство и всегда с любовью и вниманием относился к нему.
Подробности жизни молодого послушника в Глинской обители известны одному Богу. До нас дошли лишь отдельные её эпизоды, свидетельствующие о тяжести испытаний и жесточайшей духовной брани подвижника с силами ада, – испытаний, которые попускаются Богом только сильным духом.
Отец Иоанн был избранник Божий, от рождения наделенный многими благодатными дарованиями. Старчество, как способность открывать людям волю Божию, провидеть их сокровенные мысли и чувства и вести истинным, единственно верным спасительным путем ко Христу, было даровано отцу Иоанну еще в молодости. Именно поэтому духовно опытные Глинские подвижники с первых дней поступления его в обитель стали посылать к молодому послушнику богомольцев за советом.
Уже тогда к отцу Иоанну стали обращаться и опытные священники, многие из них спрашивали о правильном прохождении молитвенного подвига. Настоятель обители, схиархимандрит Серафим (Амелин), пользовавшийся огромным духовным авторитетом у братии и богомольцев, сразу благословил отца Иоанна отвечать на многочисленные письма, поступавшие в обитель от тех, кто просил совета, духовного наставления и помощи. Сколько же человеческого горя, скорбей и недоумений принял уже тогда в своё горящее любовью к Богу и людям сердце молодой послушник! Ответы его, наполненные благодатью Святого Духа, всегда были душеспасительны. Подписывая их, настоятель дивился духовной мудрости послушника, читал их тем, кто был в его келии, и восклицал: «Так и надо наставлять!».
Впоследствии, когда отца Иоанна спрашивали, кто говорил ему, что писать богомольцам, он отвечал: «Бог».
Иван не только отвечал на письма, но и полностью исполнял послушание письмоводителя. Отвечал тем, от кого обитель получала посылки, денежные переводы, записки на поминовение... Так Иван начал свое самоотверженное служение Богу и ближним, ведя жизнь самую скромную, строгую и смиренную. Нёс послушание письмоносца, трудился в столярной мастерской, делал свечи, затем был заведующим аптекой и одновременно клиросным… Все в монастыре его любили, никто не ругал.
8 октября 1957 года, накануне празднования преставления святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, после двухлетнего пребывания в монастыре, он был пострижен в монашество с именем Иоанн в честь святого апостола.
Случай для Глинской пустыни, где постригали только после многих лет искуса, необыкновенный. Особенно близок был Иван схиархимандриту Андронику (Лукашу), который, впервые встретившись с ним, сказал: «Вот никогда раньше его не видел, а стал мне он самым родным человеком».
Однажды, когда Иван тяжело заболел, старец Андроник две ночи не отходил от его постели. Узы дружбы тесно связывали отца Иоанна и отца Андроника до самой кончины последнего, а духовно-молитвенное общение их никогда не прекращалось. Письма схиархимандрита Андроника к отцу Иоанну переполнены такой горячей любовью, заботой, задушевностью и уважением, что никого не могут оставить равнодушным. Вот как он обычно обращается к отцу Иоанну: «Дорогой мой, родненький духовный сыночек», «Дорогое и родное мое чадо о Господе» и пишет: «Я часто спрашиваю своих окружающих о Вас, ибо мне хочется лицом к лицу поговорить с Вами и насладиться нашей родственной встречей», «Вы мой родной по духу».
Когда отец Андроник тяжело болел, его келейник писал отцу Иоанну: «Он ждет Вас, все вспоминает и постоянно зовет к себе».
Старец схиархимандрит Андроник, характеризуя начальный период иноческой жизни своего духовного сына, говорил: «Он всех прошел», то есть был первым среди Глинских иноков.
В послужном списке отца Иоанна тех лет сказано: «Монах Иоанн Маслов отличается исключительным смирением и кротостью; несмотря на свою болезненность, он исполнителен в послушаниях». Так всю жизнь он ставил во главу угла смирение, всегда во всем обвинял и укорял себя. Уже в те годы проявилась тесная связь отца Иоанна с духовным миром. Настоятель схиархимандрит Серафим (Амелин) после своей блаженной кончины не раз являлся ему во сне в полном облачении и наставлял его.

УЧЁБА И ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В 1961 году Глинская пустынь была закрыта. В том же году отец Иоанн по благословению старца Андроника поступил в Московскую Духовную семинарию.
Он пришел сюда уже высокодуховным старцем, строгим и ревно-стным хранителем иноческих обетов. Архиепископ Ростовский и Новочеркасский Пателеимон вспоминает, что хотя отец Иоанн был моложе некоторых своих сокурсников, но выглядел старше их. «Мы, студенты, знали, что он - Глинский монах и, несмотря на его молодость, относились к нему с не меньшим уважением и почтением, чем к старцам Троице-Сергиевой Лавры. Строгий духовный взор старца Иоанна заставлял нас быть степенными в его присутствии».
Уделяя много времени учебе, возлагаемым на него послушаниям, отец Иоанн усиливал подвиг внутреннего делания, молитвенный подвиг. В то время схиархимандрит Андроник, живший в Тбилиси, писал своему духовному сыну: «Дорогой мой отец Иоанн! Прошу: Вы себе давайте хоть маленький отдых. Вы очень устаете в своей учебе и в послушании, но Вам Господь поможет понести свой крест».
О молитвенности отца Иоанна старец Андроник писал: «Ваши молитвы у Преподобного очень глубоки, надеюсь на Ваши святые мо-литвы». Сведений об этом периоде жизни отца Иоанна сохранилось немного. Из писем старца Андроника узнаем, что в те годы отец Иоанн тяжело болел, но не оставлял своих подвигов. Схиархимандрит Андроник писал ему: «Вы себя не морите голодом. Вы очень слабый». И еще: «Как мне известно, Вы находитесь в тяжелом болезненном положение, так прошу Вас, как родного сына, берегите свое здоровье и употребляй ту пищу, какую предписывают врачи. Пост не для больных, а для здоровых, да и что говорить, Вы сами все прекрасно понимаете».

РУКОПОЛОЖЕНИЕ
В Великий Четверг, 4 апреля 1962 года, отец Иоанн был рукоположен в Патриаршем Богоявленском соборе во иеродиакона, а 31 марта 1963 года - в сан иеромонаха.
После окончания Семинарии он продолжил обучение в Духовной академии. И в Семинарии, и в Академии отец Иоанн был душой курса. В своих воспоминаниях об отце Иоанне его сокурсник протоиерей отец Владимир Кучерявый пишет: «1965 год. Начало нового учебного года в Московских Духовных школах. Состав первого курса Академии был многонациональным. Он включал в себя представителей России, Украины, Молдавии, Македонии, Ливана. Но самой яркой личностью среди студентов, безусловно, был иеромонах Иоанн (Маслов) - воспитанник Глинской пустыни, очень способный, энергичный и жизнерадостный». Сам всегда бодрый, отец Иоанн умел поднять настроение и у тех, кто его окружал.
«Старец – наставник», образец ризничего...

ЖИРОВИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ
Однако далеко не все так гладко было в жизни отца Иоанна, поскольку сказано, что «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12). Не избежал этой участи и отец Иоанн.
В 1985 году магистр богословия, один из лучших наставников Духовных школ, он был направлен из Троице-Сергиевой Лавры духовником в Жировицкий Свято-Успенский монастырь. Сырой климат этого места Белоруссии был ему категорически противопоказан и представлял большую опасность для здоровья. Однако чашу скорбей праведнику пришлось испить до конца.
Для насельников Жировицкого монастыря (в Жировицах тогда временно находились два монастыря – мужской и женский) старец явился подлинным Духовным сокровищем. Об этом еще до приезда батюшки писал митрополит Ленинградский и Новгородский Антоний (Мельников). Владыка советовал им плодотворнее использовать духоносные наставления отца Иоанна, так как он пробудет у них недолго. Сразу же после появления отца Иоанна в монастыре к нему стали стекаться все, ищущие спасения и жизни во Христе. Началось устроение внутренней духовной жизни обители, за которым последовало преображение и внешнего уклада жизни монастыря. Во всем стала наблюдаться чинность, благолепие. Широта деятельной натуры старца проявилась в благоустройстве хозяйственной жизни обители: наладилось садовое хозяйство, огородничество, появилась пасека.
Когда батюшка только приехал в Жировицкий монастырь, там жили очень бедно, выращивали лишь небольшое количество овощей. Старец стал учить инокинь шить церковные облачения, вышивать и делать митры. И вскоре в обители появились свои искусные мастерицы. Один из жировицких иноков, отец Петр, вспоминает: «С приездом к нам отца Иоанна в жизни обители началась новая, можно сказать, эпоха. Он возродил духовно-нравственную жизнь, наладил хозяйство монастыря».
Конечно, главное внимание уделял старец духовной жизни обители. Часто проводил общие исповеди отдельно для иноков и инокинь. Его вдохновенное слово перед исповедью подвигало к покаянию, сокрушению о грехах. Он учил монашествующих чистосердечному откровению помыслов, послушанию, смирению, а также строгому соблюдению монастырского устава (старец велел размножить устав и раздать всем насельникам). Иноки сохранили письменное наставление отца Иоанна священнослужителям Жировицкого монастыря. «По святоотеческому учению, - писал он, - все насельники монастыря должны как можно чаще очищать свою совесть посредством таинства Покаяния перед братским духовником. А это, в свою очередь, будет способствовать духовному росту и нравственному перерождению души (25 мая 1987 г.)».

В июне 1990 года отец Иоанн приехал в отпуск в Сергиев Посад, а в августе, перед очередным отъездом в Белоруссию, недуг окончательно приковал его к постели. Страдания то усиливались, доходя до критических состояний, то ослабевали. Таким было завершение жизненного крестоношения отца Иоанна, его восхождение на свою Голгофу. Истаивало, иссыхало в страданиях тело верного служителя Христова, но дух его по-прежнему был бодр и деятелен. При малейшем облегчении он сразу принимался за труд: работал над докторской диссертацией о Глинской пустыни, над Глинским Патериком и статьями. Рядом с кроватью была прибита рейка, на которой лежала ручка и карандаш. Батюшка брал небольшой легкий лист фанеры, ставил его ребром на грудь и, положив на него бумагу, писал. Так же он проверял курсовые и кандидатские сочинения студентов, конспекты лекций преподавателей Московских Духовных школ.
В это трудное время особенно проявилась жертвенная любовь отца Иоанна к Богу и ближним. В эти годы батюшка фактически управлял несколькими монастырями. Часто приезжали и звонили, спрашивая о всех сторонах духовной и материальной жизни обителей, настоятель Жировицкого монастыря архимандрит Гурий (Апалько) (ныне епископ Новогрудский и Лидский) и наместник Киево-Печерской Лавры архимандрит Елевферий (Диденко).
Отец Иоанн не переставал принимать духовных чад даже тогда, когда после очередной беседы терял сознание (так было не раз). Те, кто служили ему в эти дни, сетовали на посетителей, пытались оградить от них старца. Но однажды он сказал: «Не препятствуйте людям приходить ко мне. Я для того родился». До последнего вздоха этот адамант духа нес на себе человеческие грехи и скорби, немощи и недостатки. Величие и красоту души отца Иоанна можно передать его же словами: «Любить добро, плакать с плачущими, радоваться с радующимися, стремиться к жизни вечной – вот наша цель и духовная красота».
Лучшей наградой для него была братская любовь среди окружавших его чад, и, напротив, ничем так не огорчался старец, ни о чем так не скорбел, как о несогласии или ссорах людей между собой. В последние дни жизни батюшка часто повторял: «Вы – дети одного отца, вы должны жить, как дети одного отца, я ваш отец. Любите друг друга». В одном из писем он писал: «Хочется, что-бы все вы жили одной духовной семьей. Ведь это очень похвально от Бога и спасительно для души».

КОНЧИНА
Отец Иоанн неоднократно предсказывал свою кончину. Примерно за месяц до нее он попросил, чтобы его отвезли на могилу матери и монахини Серафимы, его духовной дочери (они похоронены рядом). Здесь он показал сопровождавшим его, как перенести ограду и приготовить место для третьей могилы. Чувствовал он себя плохо, но оставался на кладбище, сидя около могилы в раскладном кресле, пока все не было выполнено по его указанию.
Потом сказал: «Вот место, где скоро меня положат». За несколько дней до кончины отец Иоанн сказал духовному сыну: «Мне осталось жить совсем немного». За два дня велел все убрать во дворе дома, разобрать вещи на террасе, чтобы был свободный проход, укрепить крыльцо, перила. Одна духовная дочь батюшки очень просила принять ее, несмотря на тяжелое состояние старца. Он по телефону ответил ей: «Ты приедешь в понедельник или во вторник».
Слова его, как всегда, сбылись. В понедельник она узнала о преставлении старца и тут же приехала.
27–28 июля 1991 года отец Иоанн чувствовал себя особенно плохо.
29 июля, в понедельник, в 9 часов утра старец причастился, а в половине десятого мирно отошел ко Господу в полном сознании. На следующий день после преставления отца Иоанна две его духовные дочери, подойдя к дому, где была келия старца, ясно услышали прекрасное стройное пение.
Одна из них со слезами сказала: «Ну вот, и на отпевание мы опоздали».
Но когда они вошли в дом, то выяснилось, что в тот момент никто не пел, лишь священник читал Евангелие.
30 июля гроб с телом почившего схиархимандрита Иоанна был поставлен в Духовской церкви Свято-Троицкой Лавры, где вечером собором священнослужителей был отслужен парастас, а ночью продолжалось чтение Евангелия и совершались панихиды.
Народ подходил к гробу и, прощаясь с великим печальником душ человеческих, воздавал ему последнее целование.
Тела избранников Божиих противятся тлению, будучи проникнутыми особой благодатью Божией. Так и тело схиархимандрита Иоанна после кончины не подверглось тлению. До самого погребения лик его оставался просветленным и одухотворенным, руки гибкими, мягкими и теплыми.
Утром 31 июля собором клириков была совершена заупокойная литургия, которую возглавил наместник Киево-Печерской Лавры, духовный сын батюшки архимандрит Елевферий (Диденко). После литургии он же в сослужении священнослужителей совершил чин отпевания. Архимандрит Иннокентий (Просвирнин) произнес глубоко прочувствованное прощальное слово.

В ПАМЯТЬ ВЕЧНУЮ
С течением времени многим людям все больше открывается святость старца и его великое дерзновение перед Господом, которые он, по своему исключительному смирению, скрывал, как скрыл, что принял схиму. К могиле отца Иоанна часто приходят студенты и школьники с просьбой о помощи в учебе, на экзаменах. Учащиеся Духовных школ иногда приходят целыми классами молитвенно попросить у него благословение. Люди берут зем-лю и цветы с могилы старца, с верой пишут записки с просьбой о помощи, ос-тавляют их на могиле и получают просимое. Врачи, перед тем как дать лекарства больным, прикладывают их к могиле старца. Монахини, которые не могут приехать, присылают свои четки, чтобы их во время панихиды положили на могилу, а потом привезли им. Народная тропа к могиле старца год от года ширится. Крепнет в людях ис-кренняя вера в него как небесного покровителя и помощника. По словам одного священнослужителя, он так же близок, как при своей земной жизни, к тому, кто помнит, свято хранит и исполняет советы старца, живет по его заветам.
Любовь людей к отцу Иоанну обнаруживается постоянно, но особенно в дни его поминовений.
Ежегодно 29 июля, в день его кончины, множество его почитателей собираются в храме Московской Духовной Академии, где совершается заупокойная литургия, а затем панихида о почившем старце.
Священнослужители говорят слово, посвященное памяти отца Иоанна. Затем все направляются к могиле подвижника, где совершаются многочисленные панихиды и литии. На его могиле всегда множество цветов и горящих свечей. Заканчивается этот день поминальной трапезой в Московской Духовной Академии, во время которой иерархи, священнослужители, преподаватели Академии делятся воспоминаниями о старце.

ГЛИНСКИЕ ЧТЕНИЯ
Начиная с 1992 года, в Московской Духовной академии в конце июля проводится Всероссийский просветительный форум «Глинские чтения», на котором педагоги, военнослужащие, работники культуры, священнослужители, обмениваются опытом по использованию Глинского духовного наследия, трудов отца Иоанна (Маслова) в их просветительской деятельности. Торжественно отмечается и день Ангела отца Иоанна – 9 октября.
К настоящему времени более чем в ста различных изданиях опубликованы сочинения отца Иоанна. Его труды ежегодно экспонируются на международных выставках «Русская православная книга и современное церковное искусство», проводимых по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в залах Государственной Третьяковской галереи в Москве.
Книга «Благодатный старец», посвященная жизнеописанию отца Иоанна, за десять лет (с 1992 по 2006 годы) переиздавалась шесть раз, ее общий тираж составил около ста тысяч экземпляров. На радиостанциях «Народное радио», «Радонеж», «Надежда», «Резонанс», «Садко», «Подмосковье», «Возрождение» звучали передачи об отце Иоанне. На телевидении (по РТР, в телепередачах «Русский дом» и «Канон», телекомпанией «Московия») неоднократно демонстрировались фильмы, посвященные его жизни и деятельности. Много раз был показан фильм «Глинская пустынь», поставленный по трудам отца Иоанна. Создано более десяти фильмов (среди них «Светоч монашества», «Подвиг служения миру» и др.), посвященных старцу.
Московские школьники под руководством педагогов, а в настоящее время сотрудники Московской педагогической академии, в течение многих лет организуют в разных городах России Глинские чтения, на которых они, используя труды отца Иоанна, рассказывают о Глинской пустыни и ее старцах.
Все, кто искренне обратятся к отцу Иоанну, прося его предстательства и молитв, смогут сами убедиться в непреложной справедливости сказанного о благодатном старце, ощутят его скорую помощь и заступничество. Воистину, «в память вечную будет праведник».
Завершить жизнеописание схиархимандрита Иоанна Маслова мы хотим словами апостола Павла: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13,7).

Схиархимандрит Иоанн принадлежал к тем исключительным людям, которые соединяли в себе широкие познания, огромное трудолюбие и ясновидящую мудрость, основанную на глубокой вере.

Магистр богословия, автор множества богословских работ, он являет собой образ духовника, к которому люди обращались и обращаются, как к источнику спасения. Это был пастырь с адамантовой душой, он брал каждого из своих духовных чад за руку и вел узким спасительным путем ко Христу.

Пастырь и педагог

Схиархимандрит Иоанн (в миру Иван Сергеевич Маслов) родился 6 января 1932 года в деревне Потаповка Сумской области в крестьянской семье. Он появился на свет в одной из тех державшихся строгих христианских обычаев и нравов семей, в которых вырастали на Русской земле великие праведники – столпы православной веры и благочестия. Промыслительным было само рождение будущего старца в великий день навечерия Рождества Христова.

Детство и юность

Крещен младенец был 9 января в селе Сопич в храме во имя святителя Николая Мирликийского и наречен Иоанном. Его родители, Сергей Феодотович и Ольга Савельевна, были людьми глубоко религиозными и благочестивыми, что отражалось на укладе семейной жизни (о матери своей старец впоследствии говорил, что она свято прожила жизнь).

Работали они в колхозе. Отец был бригадиром. Детей у них было девять человек, но четверо умерли в младенчестве. Сергей Феодотович очень любил Ивана и выделял его среди других своих детей (у Ивана было две старших сестры и два младших брата).

Уже в детские годы Иван обладал высокой духовной зрелостью. Друзей у него было много, однако он избегал детских игр. Часто ходил в храм Божий, куда детей приучала ходить мать. Старшая сестра его рассказывала: «Иван рос добрым, тихим, спокойным. Родители никогда его не наказывали. От матери попадало всем, а ему никогда. Всегда он был смиренный, никого не обижал».

Все, кто знал его в эти годы, говорили, что Иван отличался от других де-тей: «Его сразу было видно». Он обладал редкой рассудительностью, отзывчи-востью и стремлением помочь ближним. В его душе смирение сочеталось с той силой духа и воли, которой подчинялись все его друзья. Ивана все слушались, даже те, кто был старше по возрасту. В драки он никогда не вступал, а, наоборот, останавливал драчунов, говоря: «Зачем ты бьешь его? Ему же больно». У деда Ивана – Феодота Александровича Маслова – было три родных брата. Один из них - Григорий Александрович, известный своей прозорливостью иеромонах Гавриил, - с 1893 года подвизался в Глинской пустыни.

После закрытия Глинской пустыни в 1922 году отец Гавриил, родной брат его деда, вернулся в деревню Потаповка.

Он предсказывал родственникам: «Поверьте, я умру, а в нашем роду будет еще монах», и они невольно размышляли о том, кто же им станет. Одна из родственниц Ивана, наблюдая за детьми, говорила: «Уже если не Сергиев Иоанн будет монахом, тогда не знаю, кто и будет». В 1941 году Иван остался в семье за старшего, так как отца забрали на фронт. С войны он не вернулся.

Мать Ивана, Ольга Савельевна, рассказывала, что еще мальчиком он стал настоящей опорой семьи, руководителем и воспитателем братьев и сестер. Все дети называли его «батькой» и слушались. Уже тогда проявилось одно из основных свойств его души – все самое трудное брать на себя, полагать душу свою за ближнего.

Ольга Савельевна (впоследствии монахиня Нина) говорила: «Он один умел так хорошо утешить мать, а ведь это так дорого стоит». Во время Великой Отечественной войны в Потаповке стоял немецкий отряд. Немцы все отбирали, в том числе и продукты. Отец Ивана загодя закопал большие бочки с зерном и бочонок с медом. Немцы везде искали продукты, протыкали землю штыками, но ничего не нашли, потому что Сергей Феодото-вич закопал их под порогом сарая.

Сам старец впоследствии рассказывал: «Один раз зашел к нам немец со штыком. Мы, все дети, сидели у стенки. Он к каждому штык подносил, думали, заколет, но он заглянул под кровать и ушел, нас не тронул». Немцы давали лошадей пахать землю, но к определенному часу лошадей надо было возвращать. Батюшка рассказывал: «Я пахал (ему было тогда 10 лет), а коня чуть дёрнешь, он вскачь, еле удерживал, и конь взмок. За это меня и маму немец гонял».

Так с самого детства Иван много трудился. Он сам говорил, что все умел делать: и шить, и прясть, и ткать, и вязать, и готовить, и исполнять все сельскохозяйственные работы. Любил работу. За что ни брался, все очень хорошо получалось. Много работал по ночам. Гулять никуда не ходил, но сестру отпускал, а сам вместо нее ночами вышивал, вязал носки своим младшим братьям. Сам сшил себе и братьям брюки, учил их быть аккуратными. Если дети небрежно бросали свою одежду, то Иван крепко-накрепко скручивал её и бросал под кровать в дальний угол. Такой урок запоминался надолго, и дети приучались к порядку.

Жили бедно, обуви и ткани почти не было. Сами пряли, сами ткали полотно, летом отбеливали его. Ходили в лаптях. Батюшка рассказывал, как сам плел на всю семью лапти из лыка, а из тонких веревочек – чуни. После войны был сильный голод. Особенно тяжело было весной.

Как вспоминал отец Иоанн, «ждали только крапиву». Иван придумал делать красивые рамочки для фотографий. Ему многие тогда заказывали такие рамочки. Ведь почти в каждой семье были погибшие на войне, и людям хотелось, чтобы дорогие для них фотографии были в красивой рамке.

За работу Ивану платили продуктами. Вскоре он научился крыть крыши соломой (что считалось в хозяйстве самым трудным) и стал делать это лучше всех в деревне. Мать ему помогала: подавала снопы соломы. Крыша бывала го-това за три–пять дней. Люди видели, какие добротные у Ивана получаются крыши, и многие его приглашали на работу, платили ему деньгами или давали продукты, одежду. Занимался Иван и пчеловодством. У него все получалось быстро и хорошо. Так Иван кормил всю семью. Сестра его говорила, что если бы не он, то они не выжили бы. Он был настоящим хозяином в семье. С 12 лет Иван начал работать в колхозе. Пас коров, пахал, сеял, косил, со-бирал плуги, научился делать повозки.

В школу ходил за 6 километров в село Сопич. Благодаря природной одаренности, Иван учился очень хорошо. Учителя всегда его хвалили. С детских лет отзывчивая душа Ивана горячо воспринимала всякую люд-скую беду: и болезни, и нищету, и всякую неправду. Сам необыкновенно добрый, умевший всем помочь, он ценил и проявления добра к нему.

Много лет спустя отец Иоанн со слезами благодарности рассказывал, как в детстве старушка подарила ему большое яблоко за то, что он «коровку ей пригнал». «Так я до сих пор за не? Богу молюсь, за ее доброе дело, - говорил батюшка. – Это же надо – такое яблоко мне дала».

В 1951 году Ивана призвали в армию. Служил он отлично, начальство его любило. Впоследствии батюшка говорил, что сначала хотел быть военным: «Я не думал быть монахом, хотел быть военным, да вот Бог привел». Он рассказывал, что и в армии не скрывал своей веры. Над койкой повесил икону, и никто его не ругал, наоборот, все уважали. Иван очень метко стрелял. Если были соревнования по стрельбе, то начальство назначало его, и он всегда побеждал.

При исполнении воинского долга Иван жестоко простудился и с тех пор до самой кончины нес бремя неисцелимой и опасной болезни сердца. По болезни Иван в 1952 году был уволен из армии и вернулся домой.

Чистейшая душа его стремилась к духовному совершенству, к единению со Христом. Ничто земное не могло его удовлетворить. Именно в это время Иван сподобился Божественного откровения, приоткрывая тайну которого впоследствии говорил: «Такой свет увидишь – все забудешь».

Схиархимандрит Иоанн (Маслов)

Глинская пустынь

Случилось ему однажды еще с одним молодым человеком поехать помолиться в Глинскую пустынь, которая находилась недалеко от их деревни. Когда они только вошли в монастырь, матушка Марфа (в народе ее звали Марфушей), прозорливая монахиня, дала Ивану бублик, а его спутнику ничего не дала, что стало своеобразным пророчеством: тот не остался потом в Глинской пустыни, а Иван связал с ней свою жизнь.

После этого Иван еще несколько раз ездил на велосипеде в Глинскую пустынь. Желая всецело посвятить свою жизнь Богу, в 1954 году он навсегда оставил дом и устремился в святую обитель.

Его мать впоследствии рассказывала: «Я не хотела его отпускать. Опора-то какая он мне был. Я за ним несколько километров бежала, все кричала: «Вернись!». Сначала Иван несколько месяцев нес в монастыре общие послушания. За-тем ему дали подрясник и в 1955 году зачислили в обитель по указу.

Впоследствии, когда старца спрашивали, почему он ушел в монастырь, он отвечал: «Это Бог призывает. Не от человека зависит, влечет такая сила, что не удержишься, – она и влекла меня. Великая сила». И еще говорил: «Я в монастырь пошёл не просто. Мне было особое призвание Божие».

Такими были уход от мира и начало иноческого пути схиархимандрита Иоанна. Глинская пустынь пребывала в ту пору в расцвете. В обители подвизались такие великие старцы, как схиархимандрит Андроник (Лукаш), схиархимандрит Серафим (Амелин), схиархимандрит Серафим (Романцов). Именно с ними сразу духовно сблизился молодой подвижник. Старца-настоятеля схиархимандрита Серафима (Амелина) Иван впервые увидел, когда тот выходил из храма. Ивана подвели к нему. Отец Серафим благословил молодого подвижника и сказал: «Пусть, пусть поживет», – а потом принял Ивана в братство и всегда с любовью и вниманием относился к нему.

Подробности жизни молодого послушника в Глинской обители известны одному Богу. До нас дошли лишь отдельные её эпизоды, свидетельствующие о тяжести испытаний и жесточайшей духовной брани подвижника с силами ада, – испытаний, которые попускаются Богом только сильным духом.

Отец Иоанн был избранник Божий, от рождения наделенный многими благодатными дарованиями. Старчество, как способность открывать людям волю Божию, провидеть их сокровенные мысли и чувства и вести истинным, единственно верным спасительным путем ко Христу, было даровано отцу Иоанну еще в молодости. Именно поэтому духовно опытные Глинские подвижники с первых дней поступления его в обитель стали посылать к молодому послушнику богомольцев за советом.

Уже тогда к отцу Иоанну стали обращаться и опытные священники, многие из них спрашивали о правильном прохождении молитвенного подвига. Настоятель обители, схиархимандрит Серафим (Амелин), пользовавшийся огромным духовным авторитетом у братии и богомольцев, сразу благословил отца Иоанна отвечать на многочисленные письма, поступавшие в обитель от тех, кто просил совета, духовного наставления и помощи. Сколько же человеческого горя, скорбей и недоумений принял уже тогда в своё горящее любовью к Богу и людям сердце молодой послушник! Ответы его, наполненные благода-тью Святого Духа, всегда были душеспасительны. Подписывая их, настоятель дивился духовной мудрости послушника, читал их тем, кто был в его келии, и восклицал: «Так и надо наставлять!».

Впоследствии, когда отца Иоанна спрашивали, кто говорил ему, что писать богомольцам, он отвечал: «Бог».

Иван не только отвечал на письма, но и полностью исполнял послушание письмоводителя. Отвечал тем, от кого обитель получала посылки, денежные переводы, записки на поминовение... Так Иван начал свое самоотверженное служение Богу и ближним, ведя жизнь самую скромную, строгую и смиренную. Нёс послушание письмоносца, трудился в столярной мастерской, делал свечи, затем был заведующим аптекой и одновременно клиросным… Все в монастыре его любили, никто не ругал.

8 октября 1957 года, накануне празднования преставления святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, после двухлетнего пребывания в монастыре, он был пострижен в монашество с именем Иоанн в честь святого апостола.

Случай для Глинской пустыни, где постригали только после многих лет искуса, необыкновенный. Особенно близок был Иван схиархимандриту Андронику (Лукашу), который, впервые встретившись с ним, сказал: «Вот никогда раньше его не видел, а стал мне он самым родным человеком».

Однажды, когда Иван тяжело заболел, старец Андроник две ночи не отходил от его постели. Узы дружбы тесно связывали отца Иоанна и отца Андроника до самой кончины последнего, а духовно-молитвенное общение их никогда не прекращалось. Письма схиархимандрита Андроника к отцу Иоанну переполнены такой горячей любовью, заботой, задушевностью и уважением, что никого не могут оставить равнодушным. Вот как он обычно обращается к отцу Иоанну: «Дорогой мой, родненький духовный сыночек», «Дорогое и родное мое чадо о Господе» и пишет: «Я часто спрашиваю своих окружающих о Вас, ибо мне хочется лицом к лицу поговорить с Вами и насладиться нашей родственной встречей», «Вы мой родной по духу».

Когда отец Андроник тяжело болел, его келейник писал отцу Иоанну: «Он ждет Вас, все вспоминает и постоянно зовет к себе».

Старец схиархимандрит Андроник, характеризуя начальный период иноческой жизни своего духовного сына, говорил: «Он всех прошел», то есть был первым среди Глинских иноков.

В послужном списке отца Иоанна тех лет сказано: «Монах Иоанн Маслов отличается исключительным смирением и кротостью; несмотря на свою болезненность, он исполнителен в послушаниях». Так всю жизнь он ставил во главу угла смирение, всегда во всем обвинял и укорял себя. Уже в те годы проявилась тесная связь отца Иоанна с духовным миром. Настоятель схиархимандрит Серафим (Амелин) после своей блаженной кончины не раз являлся ему во сне в полном облачении и наставлял его.

Учёба и преподавательская деятельность

В 1961 году Глинская пустынь была закрыта. В том же году отец Иоанн по благословению старца Андроника поступил в Московскую Духовную семинарию.

Он пришел сюда уже высокодуховным старцем, строгим и ревно-стным хранителем иноческих обетов. Архиепископ Ростовский и Новочеркасский Пателеимон вспоминает, что хотя отец Иоанн был моложе некоторых своих сокурсников, но выглядел старше их. «Мы, студенты, знали, что он - Глинский монах и, несмотря на его молодость, относились к нему с не меньшим уважением и почтением, чем к старцам Троице-Сергиевой Лавры. Строгий духовный взор старца Иоанна заставлял нас быть степенными в его присутствии».

Уделяя много времени учебе, возлагаемым на него послушаниям, отец Иоанн усиливал подвиг внутреннего делания, молитвенный подвиг. В то время схиархимандрит Андроник, живший в Тбилиси, писал своему духовному сыну: «Дорогой мой отец Иоанн! Прошу: Вы себе давайте хоть маленький отдых. Вы очень устаете в своей учебе и в послушании, но Вам Господь поможет понести свой крест».

О молитвенности отца Иоанна старец Андроник писал: «Ваши молитвы у Преподобного очень глубоки, надеюсь на Ваши святые мо-литвы». Сведений об этом периоде жизни отца Иоанна сохранилось немного. Из писем старца Андроника узнаем, что в те годы отец Иоанн тяжело болел, но не оставлял своих подвигов. Схиархимандрит Андроник писал ему: «Вы себя не морите голодом. Вы очень слабый». И еще: «Как мне известно, Вы находитесь в тяжелом болезненном положение, так прошу Вас, как родного сына, берегите свое здоровье и употребляй ту пищу, какую предписывают врачи. Пост не для больных, а для здоровых, да и что говорить, Вы сами все прекрасно понимаете».

Рукоположение

В Великий Четверг, 4 апреля 1962 года, отец Иоанн был рукоположен в Патриаршем Богоявленском соборе во иеродиакона, а 31 марта 1963 года - в сан иеромонаха.

После окончания Семинарии он продолжил обучение в Духовной академии. И в Семинарии, и в Академии отец Иоанн был душой курса. В своих воспоминаниях об отце Иоанне его сокурсник протоиерей отец Владимир Кучерявый пишет: «1965 год. Начало нового учебного года в Московских Духовных школах. Состав первого курса Академии был многонациональным. Он включал в себя представителей России, Украины, Молдавии, Македонии, Ливана. Но самой яркой личностью среди студентов, безусловно, был иеромонах Иоанн (Маслов) - воспитанник Глинской пустыни, очень способный, энергич-ный и жизнерадостный». Сам всегда бодрый, отец Иоанн умел поднять настроение и у тех, кто его окружал.

«Старец – наставник», образец ризничего...

Жировицкий монастырь

Однако далеко не всё так гладко было в жизни отца Иоанна, поскольку сказано, что «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12). Не избежал этой участи и отец Иоанн.

В 1985 году магистр богословия, один из лучших наставников Духовных школ, он был направлен из Троице-Сергиевой Лавры духовником в Жировицкий Свято-Успенский монастырь. Сырой климат этого места Белоруссии был ему категорически противопоказан и представлял большую опасность для здоровья. Однако чашу скорбей праведнику пришлось испить до конца.

Для насельников Жировицкого монастыря (в Жировицах тогда временно находились два монастыря – мужской и женский) старец явился подлинным Духовным сокровищем. Об этом еще до приезда батюшки писал митрополит Ленинградский и Новгородский Антоний (Мельников). Владыка советовал им плодотворнее использовать духоносные наставления отца Иоанна, так как он пробудет у них недолго. Сразу же после появления отца Иоанна в монастыре к нему стали стекаться все, ищущие спасения и жизни во Христе. Началось устроение внутренней духовной жизни обители, за которым последовало преображение и внешнего уклада жизни монастыря. Во всем стала наблюдаться чинность, благолепие. Широта деятельной натуры старца проявилась в благоустройстве хозяйственной жизни обители: наладилось садовое хозяйство, огородничество, появилась пасека.

Когда батюшка только приехал в Жировицкий монастырь, там жили очень бедно, выращивали лишь небольшое количество овощей. Старец стал учить инокинь шить церковные облачения, вышивать и делать митры. И вскоре в обители появились свои искусные мастерицы. Один из жировицких иноков, отец Петр, вспоминает: «С приездом к нам отца Иоанна в жизни обители началась новая, можно сказать, эпоха. Он возродил духовно-нравственную жизнь, наладил хозяйство монастыря».

Конечно, главное внимание уделял старец духовной жизни обители. Часто проводил общие исповеди отдельно для иноков и инокинь. Его вдохновенное слово перед исповедью подвигало к покаянию, сокрушению о грехах. Он учил монашествующих чистосердечному откровению помыслов, послушанию, смирению, а также строгому соблюдению монастырского устава (старец велел размножить устав и раздать всем насельникам). Иноки сохранили письменное наставление отца Иоанна священнослужителям Жировицкого монастыря. «По святоотеческому учению, - писал он, - все насельники монастыря должны как можно чаще очищать свою совесть посредством таинства Покаяния перед братским духовником. А это, в свою очередь, будет способствовать духовному росту и нравственному перерождению души (25 мая 1987 г.)».

В июне 1990 года отец Иоанн приехал в отпуск в Сергиев Посад, а в августе, перед очередным отъездом в Белоруссию, недуг окончательно приковал его к постели. Страдания то усиливались, доходя до критических состояний, то ослабевали. Таким было завершение жизненного крестоношения отца Иоанна, его восхождение на свою Голгофу. Истаивало, иссыхало в страданиях тело верного служителя Христова, но дух его по-прежнему был бодр и деятелен. При малейшем облегчении он сразу принимался за труд: работал над докторской диссертацией о Глинской пустыни, над Глинским Патериком и статьями. Рядом с кроватью была прибита рейка, на которой лежала ручка и карандаш. Батюшка брал небольшой легкий лист фанеры, ставил его ребром на грудь и, положив на него бумагу, писал. Так же он проверял курсовые и кандидатские сочинения студентов, конспекты лекций преподавателей Московских Духовных школ.

В это трудное время особенно проявилась жертвенная любовь отца Иоанна к Богу и ближним. В эти годы батюшка фактически управлял несколькими монастырями. Часто приезжали и звонили, спрашивая о всех сторонах духовной и материальной жизни обителей, настоятель Жировицкого монастыря архимандрит Гурий (Апалько) (ныне епископ Новогрудский и Лидский) и наместник Киево-Печерской Лавры архимандрит Елевферий (Диденко).

Отец Иоанн не переставал принимать духовных чад даже тогда, когда после очередной беседы терял сознание (так было не раз). Те, кто служили ему в эти дни, сетовали на посетителей, пытались оградить от них старца. Но однажды он сказал: «Не пре-пятствуйте людям приходить ко мне. Я для того родился». До последнего вздоха этот адамант духа нес на себе человеческие грехи и скорби, немощи и недостатки. Величие и красоту души отца Иоанна можно пе-редать его же словами: «Любить добро, плакать с плачущими, радоваться с радующимися, стремиться к жизни вечной – вот наша цель и духовная красота».

Лучшей наградой для него была братская любовь среди окружавших его чад, и, напротив, ничем так не огорчался старец, ни о чем так не скорбел, как о несогласии или ссорах людей между собой. В последние дни жизни батюшка часто повторял: «Вы – дети одного отца, вы должны жить, как дети одного от-ца, я ваш отец. Любите друг друга». В одном из писем он писал: «Хочется, что-бы все вы жили одной духовной семьей. Ведь это очень похвально от Бога и спасительно для души».

Кончина

Отец Иоанн неоднократно предсказывал свою кончину. Примерно за месяц до нее он попросил, чтобы его отвезли на могилу матери и монахини Серафимы, его духовной дочери (они похоронены рядом). Здесь он показал сопровождавшим его, как перенести ограду и приготовить место для третьей могилы. Чувствовал он себя плохо, но оставался на кладбище, сидя около могилы в рас-кладном кресле, пока все не было выполнено по его указанию.

Потом сказал: «Вот место, где скоро меня положат». За несколько дней до кончины отец Иоанн сказал духовному сыну: «Мне осталось жить совсем немного». За два дня велел все убрать во дворе дома, разобрать вещи на террасе, чтобы был свободный проход, укрепить крыльцо, перила. Одна духовная дочь батюшки очень просила принять ее, несмотря на тяжелое состояние старца. Он по телефону ответил ей: «Ты приедешь в понедельник или во вторник».

Слова его, как всегда, сбылись. В понедельник она узнала о преставлении старца и тут же приехала.

29 июля, в понедельник, в 9 часов утра старец причастился, а в половине десятого мирно отошел ко Господу в полном сознании. На следующий день после преставления отца Иоанна две его духовные дочери, подойдя к дому, где была келия старца, ясно услышали прекрасное стройное пение.

Одна из них со слезами сказала: «Ну вот, и на отпевание мы опоздали».

Но когда они вошли в дом, то выяснилось, что в тот момент никто не пел, лишь священник читал Евангелие.

30 июля гроб с телом почившего схиархимандрита Иоанна был поставлен в Духовской церкви Свято-Троицкой Лавры, где вечером собором священнослужителей был отслужен парастас, а ночью продолжалось чтение Евангелия и совершались панихиды.

Народ подходил к гробу и, прощаясь с великим печальником душ человеческих, воздавал ему последнее целование.

Тела избранников Божиих противятся тлению, будучи проникнутыми особой благодатью Божией. Так и тело схиархимандрита Иоанна после кончины не подверглось тлению. До самого погребения лик его оставался просветленным и одухотворенным, руки гибкими, мягкими и теплыми.

Утром 31 июля собором клириков была совершена заупокойная литургия, которую возглавил наместник Киево-Печерской Лавры, духовный сын батюшки архимандрит Елевферий (Диденко). После литургии он же в сослужении священнослужителей совершил чин отпевания. Архимандрит Инно-кентий (Просвирнин) произнес глубоко прочувствованное прощальное слово.

В память вечную

С течением времени многим людям все больше открывается святость старца и его великое дерзновение перед Господом, которые он, по своему исключи-тельному смирению, скрывал, как скрыл, что принял схиму. К могиле отца Иоанна часто приходят студенты и школьники с просьбой о помощи в учебе, на экзаменах. Учащиеся Духовных школ иногда приходят целыми классами молитвенно попросить у него благословение. Люди берут зем-лю и цветы с могилы старца, с верой пишут записки с просьбой о помощи, ос-тавляют их на могиле и получают просимое. Врачи, перед тем как дать лекарства больным, прикладывают их к могиле старца. Монахини, которые не могут приехать, присылают свои четки, чтобы их во время панихиды положили на могилу, а потом привезли им. Народная тропа к могиле старца год от года ширится. Крепнет в людях ис-кренняя вера в него как небесного покровителя и помощника. По словам одного священнослужителя, он так же близок, как при своей земной жизни, к тому, кто помнит, свято хранит и исполняет советы старца, живет по его заветам.

Любовь людей к отцу Иоанну обнаруживается постоянно, но особенно в дни его поминовений.

Ежегодно 29 июля, в день его кончины, множество его почитателей собираются в храме Московской Духовной Академии, где совершается заупокойная литургия, а затем панихида о почившем старце.

Священнослужители говорят слово, посвященное памяти отца Иоанна. Затем все направляются к могиле подвижника, где совершаются многочисленные панихиды и литии. На его могиле всегда множество цветов и горящих свечей. Заканчивается этот день поминальной трапезой в Московской Духовной Академии, во время которой иерархи, священнослужители, преподаватели Академии делятся воспоминаниями о старце.

Глинские чтения

Начиная с 1992 года, в Московской Духовной академии в конце июля проводится Всероссийский просветительный форум «Глинские чтения», на котором педагоги, военнослужащие, работники культуры, священнослужители, обмениваются опытом по использованию Глинского духовного наследия, трудов отца Иоанна (Маслова) в их просветительской деятельности. Торжественно отмечается и день Ангела отца Иоанна – 9 октября.

К настоящему времени более чем в ста различных изданиях опубликованы сочинения отца Иоанна. Его труды ежегодно экспонируются на международных выставках «Русская православная книга и современное церковное искусство», проводимых по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в залах Государственной Третьяковской галереи в Москве.

Книга «Благодатный старец», посвященная жизнеописанию отца Иоанна, за десять лет (с 1992 по 2006 годы) переиздавалась шесть раз, ее общий тираж составил около ста тысяч экземпляров. На радиостанциях «Народное радио», «Радонеж», «Надежда», «Резонанс», «Садко», «Подмосковье», «Возрождение» звучали передачи об отце Иоанне. На телевидении (по РТР, в телепередачах «Русский дом» и «Канон», телекомпанией «Московия») неоднократно демонстрировались фильмы, посвященные его жизни и деятельности. Много раз был показан фильм «Глинская пустынь», поставленный по трудам отца Иоанна. Создано более десяти фильмов (среди них «Светоч монашества», «Подвиг служения миру» и др.), посвященных старцу.

Московские школьники под руководством педагогов, а в настоящее время сотрудники Московской педагогической академии, в течение многих лет организуют в разных городах России Глинские чтения, на которых они, используя труды отца Иоанна, рассказывают о Глинской пустыни и ее старцах.

Все, кто искренне обратятся к отцу Иоанну, прося его предстательства и молитв, смогут сами убедиться в непреложной справедливости сказанного о благодатном старце, ощутят его скорую помощь и заступничество. Воистину, «в память вечную будет праведник».

Завершить жизнеописание схиархимандрита Иоанна Маслова мы хотим словами апостола Павла: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13,7).

Труды отца Иоанна

Труды отца Иоанна оказали огромное плодотворное влияние на богословскую и педагогическую мысль России, на духовное развитие всех тех, кто постигает их содержание. Это объясняется тем, что во всех своих сочинениях схиархимандрит Иоанн, прежде всего, имеет в виду духовное и нравственное воспитание каждого человека и русского народа. Являясь плодом непрерывного внутреннего делания, сочинения отца Иоанна носят на себе печать того благодатного, богопросвещенного состояния, которое в христианстве называется помазанием.

Они отражают в себе веяние Духа Святого, живущего в его душе, отражают его духоносный ум и сердце и пламенеющую в сердце любовь Христову. Особенностью слова старца является редкий дар действовать на ум и сердце христианина не силой богословских рассуждений, но внутренней силой христианского учения, которое само свидетельствует о своем Божественном достоинстве и покоряет ум и сердце человека. Сочинения отца Иоанна были приняты людьми с любовью, и благодаря их высоким свойствам внимание к ним со стороны научно-педагогической общественности все возрастает. Они всегда кажутся новыми, интересными, они близки сердцу каждого человека, как близки и всегда новы те вечные, неизменные истины, о которых он проповедует.

Со всех концов России в издательства приходят письма с просьбой выслать труды отца Иоанна. Многочисленные отзывы на них были получены от студентов. Сочинения отца Иоанна хотели бы иметь и монастыри, и приходские храмы, и воскресные школы, и библиотеки общеобразовательных школ, училищ, колледжей, высших учебных заведений, и даже армейские подразделения. И они получают их.

Все многочисленные сочинения отца Иоанна проникнуты евангельским и святоотеческим духом и потому представляют собой богатую сокровищницу духовной мудрости для каждого человека, какого бы умственного и нравственного развития он ни был, какое бы социальное положение ни занимал. Эти труды служат духовным руководством во всех случаях жизни, утешая в скорбях, останавливая от грехов, поучая нравственному христианскому долгу, раскрывая обязанности в семье и обществе и указывая верный путь к Царству Небесному.

Анализ богословско-педагогического наследия отца Иоанна свидетельствует о многогранности и глубине его мысли, о том разностороннем вкладе, который вносят его труды в развитие не только специальных церковных дисциплин: патрологии, аскетики, гомилетики, пастырского и нравственного богословия, литургического богословия, литургики и других, - но также педагогики, психологии, истории, философии и антропологии.

Завершая обзор трудов и деятельности схиархимандрита Иоанна (Маслова), обратимся к авторитетному мнению Святейшего Патриарха Алексия II, который неоднократно характеризовал его жизнь, пастырские и педагогические труды. Приведем его слова, обращенные к участникам Глинских чтений: «Труды отца Иоанна – замечательного пастыря, богослова и педагога – пронизаны духом непоколебимой верности Святому Православию, с которым неразрывно связана вся история нашей страны. Возлюбив небесное Отечество, он пламенел горячей любовью и к отечеству земному. Отцу Иоанну принадлежат вдохно-венные слова: «Если в душе и сердце христианина ярко горит пламень патрио-тизма, он сам найдет путь для проявления любви к Отечеству». Необходимо взрастить в сердцах молодых благородные патриотические чувства, подвигнуть их к самоотверженному служению Родине. В решении этой задачи должны объединить свои усилия Церковь, Государство и общество. Отрадно сознавать, что в педагогических кругах растет понимание огромного вклада Православия в развитие отечественной культуры, в утверждение высоких моральных ценно-стей нашего народа. Без обращения к духовному наследию Русской православной Церкви, составной частью которого являются творения подвижников Глинской пустыни и труды приснопамятного схиархимандрита Иоанна (Маслова), невозможно представить себе истинное возрождение нашего Отечества, плодотворную деятельность по воспитанию молодого поколения».

Завершая главу, посвященную жизнеописанию схиархимандрита Иоанна и анализу его трудов, отметим следующее. Основы православного воспитания, православной педагогики заложены в Священном Писании и Священном Предании, в творениях и наставлениях святых отцов и учителей Церкви от начала ее установления и до наших дней, в русской святоотеческой традиции. Но они заключены также в житиях святых, подвигах людей, которые весь свой земной путь посвятили служению Богу и ближним. К ним с полным правом можно отнести схиархимандрита Иоанна (Маслова), русского пастыря и педагога.

Из книги Н.В. Маслова "Православное воспитание как основа русской педагогики". - М.: Самшитиздат, 2006.