Научно - технический прогресс и жизнедеятельность людей.

Приближаясь к рубежу XX и XXI в.в. человечество подвергает анализу и переоценке многое из того, что определяло его развитие на протяжении последних десятилетий завершающегося столетия. Что должно быть взято в новый век и новое тысячелетие, а что надо отбросить, что нуждается в изменениях или переориентации ценностей.

Никогда еще человечество не находилось столь близко к роковой черте, и вопрос - быть или не быть? - никогда не звучал так буквально, как последнее предостережение разуму людей и в то же время как испытание их способности преодолеть накапливающиеся трудности мирового порядка. Наука и техника, научно - технический прогресс, будучи величайшими достижениями современности являются наиболее конкретизированным выражением человеческого разума, а значит, вместе с ним такому испытанию подвергаются и они.

Что же произошло здесь в XX веке и в каком положении оказалась наука и техника сегодня, что сулят они и чем угрожают народам в грядущем? Это уже вопросы конкретные, практические неизбежно приобретающие политическое звучание.

Еще сравнительно недавно - всего полвека назад наука функционировала как бы с процессами, которые развивались в сфере производства, не затрагивая общественные основы жизнедеятельности людей. Несмотря на отдельные блестящие достижения естествознания, научные исследования в глазах многих оставались занятием важности которого можно было отдавать должное, но которое нельзя было в широких масштабах включать в сферу деловых интересов. Соответственно и деятельность ученых продолжала восприниматься традиционно - лишь как непонятный широким кругам труд одиночек, занятых созерцанием явлений природы. Положение изменилось после того, как в Лос-Аламо было взорвано первое ядерное устройство. Стало очевидным, что даже самые абстрактные разделы науки имеют тесную связь с социально-экономической жизнью, с политикой.

Однако невиданное ранее непосредственное влияние науки на дела людей обнаруживается, разумеется, не только в том, что от военного применения ее открытым оказался вопрос жизни или смерти человечества; голос ее слышен общественности не только через атомные взрывы. Непосредственно характер этого влияния дает о себе знать в сфере созидания, в повседневной жизни населения. Какие это будет иметь последствия для самого человека и общества, в котором мы живем, и какие реальные, не требующие отлагательства социальные и человеческие проблемы возникают в связи с этим сегодня. Если попытаться коротко ответить на поставленные вопросы и определить тем самым главную социальную проблему, то ответ может звучать так: чем выше уровень технологии производства и всей человеческой деятельности, тем выше должна быть степень развития общества, самого человека в их взаимодействии с природой.

Подобный вывод был сделан давно: выявлена глубокая взаимосвязь развития науки и техники и социальных преобразований, а также развития человека, его культуры включая отношение к природе. Что же нового вносит новый тип развития наукии техники? Он до предела обостряет возникшие здесь проблемы, требуя именно высокого соприкосновения: новой технологии с обществом, человеком, природой, причем это становится уже не только жизненной необходимостью, но и непременным условием как эффективного применения этой технологии, так и самого существования общества, человека, природы. Эта проблема имеет широкое значение в современных условиях так как от того, как она решается, зависит построение стратегии научно-технического прогресса как силы, которая может либо угрожать, либо способствовать развитию человека и цивилизации. И здесь на пути осознания гуманистической направленности науки оказываются идолы технократизма.

Есть определенная логика в том, какие именно принципы выдвигаются в данный момент на передний план, что им противостоит реально, а что в качестве мнимой альтернативы. Логика эта определяется объективными и субъективными факторами общественного развития в их связи с прогрессом и технологией.

Сложившуюся ситуацию коротко можно охарактеризовать следующим образом. Предельная напряженность мысли человеческой, сконцентрированная в современной науке, как бы пришла в соприкосновение со своим "антимиром" - с извращающей силой антигуманных общественных отношений, с отчужденной от подлинной науки сферой ложного сознания,стремящегося быть массовым и казалось бы, результат может быть только один - общественный взрыв. Но он не происходит, или во всяком случае, выражается хотя и в достаточно резких, но ограниченных формах. Дело обстоит так, во-первых потому, что специализация науки зашла слишком далеко, чтобы любое соприкосновение со сферой отчужденного массового сознания могло затронуть глубинные, так сказать сущностные силы науки; во-вторых, потому, что появились тенденции несущие "успокаивающий эффект" и среди них не последнюю (если не первую) роль играют те материальные блага, которые оказались непосредственным образом связаны с успехами науки и техники и ощутимо повлияли на рост общественного массового потребления.

Эти последние тенденции не замедлили оформиться, если не теоретически, то, во всяком случае идеологически - в соответствующих технократических концепциях, которые абсолютизируют значение науки и техники в жизни общества, утверждая что они преобразуют его непосредственно и прямо минуя социальные факторы.

В 1949 г. вышла в свет книга Ж.Фурастье "Великая надежда XX века", ставшая знаменем буржуазно-реформистского технократизма. По мнению Фурастье, интенсивное техническое и научное развитие открывают перед человечеством возможность эволюции в сторону создания так называемого "научного общества", избавленного от бремени политических, социальных, религиозных и прочих антагонизмов. Наука и техника в этом грядущем обществе станут основой жизнедеятельности не только социального организма как целого, но в равной мере и отдельных индивидов, входящих в состав этого целого. " Компьютерная утопия", предложенная Фурастье, была оценена как "Величайшая надежда XX века". В более поздних своих работах французский автор утверждает, что задача науки заключается в том, чтобы сделать невозможным существование устаревшей системы ценностей и поставить фундамент для новой, а это, полагае он будет связано с возникновением новой космической религии, которая явится целительным началом, пронизывающим всю ткань грядущего "научного общества". Эту реконструкцию совершают, по Фурастье, приверженцы науки, точнее, теологи, "проникнутые научно-экспериментальным духом и знакомые с величайшими достижениями науки".

Таков неожиданный на первый взгляд итог рассуждений Ж. Фурастье, закономерный для технократического мышления. Фурастье был один из первых, кто привлек внимание мировой общественности к современным проблемам, называемыми глобальными, в том числе и к проблеме человека и его будущего в связи с процессами развития науки и техники. Однако в случае с Фурастье ярко видна закономерность перехода технократического мышления от неумеренного оптимизма к пессимизму, от переувеличенной надежды - к разочарованию, от абсолютизации науки - к сомнению в ее возможностях и даже к религиозной вере.

Взгляды Ж.Фурастье являются своеобразным истоком многих других технократических воззрений. В этом легло можно убедиться, обратившись к образцам технократического мышления, представленным, в частности, в труда американского социолога Д.Белла, который говорит о грядущем "новом обществе", построенном структурно и функционально в прямой зависимости от науки и техники. Д.Белл, полагает, что в этом, как он его назвал, постиндустриальном обществе определяющими оказываются в конечном счете разные виды используемого в экономике научного знания и поэтому главной проблемой становится организация науки. В соответствии с этим "постиндустриальное общество" по Беллу, характеризуется новой социальной структурой, базирующейся не на отношениях собственности, а на знании и квалификации. В книге "Культурные противоречия капитализма" - провозглашенные ранее идеи Белл доводит до разрыва между экономикой и культурой в соответствии с концепцией "разобщенности сфер".

Имеется немало сторонников линии "технократического мышления", которые считают, что воздействие науки и техники на человека и общество, особенно в наиболее развитых странах мира, становится сильным источником современных перемен. Так, З.Бжезинский в своей книге "Между двумя веками" утверждает, что постиндустриальное общество становится технотронным обществом в результате непосредственного влияния техники и электроники на разные стороны жизни общества, его нравы, социальную структуру и духовные ценности. Хотя З.Бжезинский, как и многие другие стороники технократических идей, постоянно говорил о социальных изменениях, имеющих глобальный характер, на деле ссылки на развитие науки и техники используются им лишь для того, чтобы доказать способность общества сохранить себя в условиях происходящих в мире перемен.

Технократические тенденции весь отчетливое развитие получили у Г.Кана и У.Брауна: "Следующие 200 лет. Сценарий для Америки и всего мира". Затрагивая в ней вопрос о роли и значении науки и техники (являются они силами добра или зла), авторы говорят о "фаустовской сделке" , которая якобы существует между человечеством и наукой и техникой. Обретя могущество с помощью науки и техники, человечество подвергает себя опасности, которая в них заключена. Авторы, однако выспупают против проведения политики направленной на прекращение или замедление научно-технического прогресса. Напротив, они считают необходимым в отдельных случаях ускорять это развитие, сохраняя осторожность и бдительность с целью предотвращения или уменьшения возможных неблагоприятных последствий. Как полагают авторы, при этом, в будущем, в ходе возникновения в сравнительно полном объеме "супериндустриальной экономики", многосторонняя тенденция развития западной культуры выразится в непрерывном экономическом росте, технологических усовершенствованиях, рационализме и ликвидации предрассудков, наконец, в открытом бесклассовом обществе, где утвердится вера в то, только люди и человеческая жизнь являются абсолютно священными.

В западной философии все в большей степени обнаруживается стремление избежать популяризации технократизма. К.Ясперс отмечает, что в Европе почти исчез прометеевский интерес перед техникой. Отвергая представление о "демонизме" техники, К.Яперс считает, что она направлена на то, чтобы в ходе преобразования трудовой деятельности человека преобразовать и самого человека. Более того, по его мнению, вся дальнейшая судьба человека зависит от того способа, посредством которого он подчинит себе последствия научно-технического развития. По Ясперу "техника- только средство, сама по себе она не хороша. Все зависит от того что из нее сделает человек, чему она служит, в какие условия он ее ставит. Весь вопрос в том, что за человек подчинит ее себе, каким проявит он себя с ее помощью. Техника не зависит от того, что может быть ею достигнуто, она лишь игрушка в руках человека.

К.Ясперс сформулировал ясную программу, которая в особенности касается новой техники, способной коренным образом изменить структуру человеческой деятельности. Использование "высоких технологий" создает принципиально новую ситуацию в сфере производства, быта, отдыха, во многом меняет мировоззрение и психологию людей.

Обращаясь к социальным проблемам, возникающим всвязи с применением новой технологии, английские исследователи - член Национального совета по экономическому развитию Я.Бенсон и социолог Дж.Мойд считают, что "быстрые технологические измемения, развертывающиеся в условиях свободного рынка, влекут за собой чрезмерные экономические, социальные, личностные издержки со стороны той части общества, которая менее всего в состоянии их выдержать".

Последствия научно-технического прогресса породили в свое время на Западе различные технократические теории. Их суть сводилась к идее о том, что всеобщая технизация жизни способна решить все социальные проблемы. Широкое распротранение получила концепция "постиндустриального" общества (Д.Белл и другие), согласно которой обществом станут управлять организаторы науки и техники (менеджеры), а определяющим фактором развития общественной жизни станут научные центры. Ошибочность ее основных положений заключается в абсолютизации, гипертрофировании роли науки и техники в оществе, в неправомерном переносе организаторских функций из одной, узкой сферы на все общество в целом; тут происходит замена целого оной из ее составных частей. Ни техника, ни наука сами по себе не в состоянии решать сложные политические проблемы. Не надо забывать и о том, что техника составляет лишь часть производительных сил, притом не самую главную. Человек, как главная производительная сила общества совершенно выпал из поля зрения сторонников данной концепции. В этом и есть ее главное заблуждение.

В последние годы получили распространение и прямо противоположные концепции технофобии, то есть страха перед всепроникающей и всепоглощающей сило техники. Человек ощущает себя беспомощной игрушкой в "железных тисках" научно-технического прогресса. С этой точки зрения научно-технический прогресс принимает такие масштабы, что грозит выйти из под контроля общества и стать грозной разрушительной силой цивилизации, способной нанести непоправимый вред природе, как среде обитания человека и самому человеку. Безусловно, это вызывает тревогу всего человечества, но не должно принимать характера неотвратимой роковой силы, ибо тем самым невольно умаляется значение разумных начал, присущих самому человечеству.

Глава первая.

МЕСТО И РОЛЬ ЧЕЛОВЕКА

В СИСТЕМЕ

СОВРЕМЕННЫХ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ

Неудовлетворительное состояние современной за­падной теоретической мысли отмечается теми буржу­азными исследователями, кто стал остро осознавать необходимость целостного философского подхода к проблемам человека, техники, культуры, определения их исторической перспективы. Так, известный западногерманский социолог X. Шельский пишет: «Неудиви­тельно, если со временем социолог, устав от эмпириз­ма, от вопросов, что такое невроз или что значат для общества автоматизация и средства массовой коммуникации, задастся вопросом: что же стоит за феноменами, что можно считать „общим знаменате­лем" эпохи?».

В настоящее время, когда, в условиях научно-тех­нического прогресса, проблема человека более чем когда-либо связана с его положением в сфере произво­дительных сил, можно было бы ожидать убедительно­го анализа этой проблемы от философско-социологической литературы, опирающейся на данные науки о труде. Между тем в основной массе этой литературы, преимущественно технократически ориентированной, а также публикаций в области индустриальной социологии этих лет вопрос о субъективности человека просто не ставится. Хотя бурное развертывание научно-технического прогресса и сопутствующие ему фиксируются этой литературой, в ней молчаливо (и равнодушно) предполагается, что все касающееся че­ловека остается прежним, не считать того, что роль его индивидуальной активности в производствен­ном процессе закономерно умалилась, а функции ока­зались теснее прежнего связанными с механизированной (или автоматизированной) техникой.

Констатируя как очевидный факт отказ буржуазной социологии от крупномасштабных теоретических построений, отсутствие мировоззренческой значительности, желания касаться перспектив будущего для человека в складывающихся новых условиях, Шельский отмечал: «Со спадом прогрессистского оптимизма наша мысль стала удивительно слепа в отношении будущего; сошли со сцены политические, философские, социальные и моральные утопии, если только они не рисуют кош­мары грядущего. Будущее больше не является темой больших утопий; им занимаются лишь отдельные от­расли литературы и научного знания".

Действительно, лишь немногие представители бур­жуазной индустриальной социологии продемонстрировали в своих исследованиях тенденцию к освещению новой ситуации человека, сочетая с социологическим философский, культурологический аспекты, поместив исследуемые явления в историко-культурную перспективу прошлого и будущего, в общий контекст эволю­ции труда, культуры, человеческой субъективности. Между тем без такой перспективы невозможно искать философского осмысления узловых проблем диалектики взаимодействия человека и техники, поставленных на повестку дня бурным развитием НТР. К их числу относятся: антропологические и культурные характе­ристики современного индустриального труда, автома­тизация и ее значение для человека, возросший удель­ный вес научно-технического творчества и его влияние на общество, специфика современной эпохи и отношения человечества к культурно-историческому прошло­му, как и многие другие.

Важной вехой в исследовании проблем автоматизации явилась книга «Автоматизация: ее экономические и социальные последствия», опубликованная в 1956 г. Ф. Поллоком, одним из основателей Франкфуртского института социальных исследований и наиболее видных, прогрессивных представителей школы. Книга Поллока - итог глубокого изучения автором процесса внедрения автоматики в Соединенных Штатах.

Интерес к сущностным (и далеко идущим) измене­ниям в характере человеческого труда в новых усло­виях, глубокая озабоченность возможностью при суще­ствующих социальных структурах дальнейшей его дегуманизации и одновременно упрочения социальных позиций технократии, тяготеющей к элитарности и то­талитаризму, опасность дальнейшей бюрократизации общества, милитаризации экономики - таковы основ­ные идеи книги Поллока. Поллок выступает с резкой критикой распространенной технократической позиции, согласно которой автоматизация, будучи лишь очеред­ной фазой технического развития, не представляет со­бой ничего качественно нового. Он разоблачает идеоло­гическую подоплеку аргументации, призванной дока­зать, что автоматизация не ставит новых социальных проблем и является простым продолжением капитали­стической рационализации и механизации производ­ства.

Впервые в истории, подчеркивает Поллок, челове­честву предоставляется возможность избавиться от раб­ства гнетущего труда, и не только в развитых странах, но и в относительно близком будущем во всем мире. Однако способ, каким автоматизация внедряется, под двойным давлением конкуренции и милитаризации, дает основание опасаться, что прогрессом (вдобавок, во многих отношениях проблематичным) воспользу­ется лишь технократическая верхушка, собственно «иерархия автоматики». Если автоматика станет широ­ко внедряться в условиях рыночной экономики, струк­тура общества, считает Поллок, скорее всего уподобит­ся авторитарной армейской иерархии.

Книга Поллока, в которой подытожен огромный фактический материал, от начала до конца пронизана сомнением в возможности реализовать блага, сулимые автоматизацией, в условиях анархии производства и конкуренции интересов частных предпринимателей. Поллок не исключает и того, что опасность отчуждения, свойственная наемному труду, может быть усугублена в силу самого характера автоматизации. Опыт лишенного смысла труда в конвейерной системе «ра­ционализированного производства», пишет он, наложил свою печать на всю современную жизнь; автоматиза­ция может иметь сходные последствия .

В определенных отношениях автоматизация, тре­буя особо жесткой координации и регламентации дей­ствий персонала, повышая ответственность при еще большем отчуждении от самого производственного процесса, требуя исключительного сосредоточения вни­мания (ибо задержка остановит работу колоссального комплекса), может еще больше подчинить себе челове­ка в трудовом процессе. Деперсонализация, утрата в условиях капиталистического производства смысла це­лого, который уже не улавливается теми, кто исполня­ет функции контролера и кто оказывается «вне» ги­гантского производственного механизма, гибельное для человека бездействие при небывалом напряжении внимания «в пустоте», закабаляющий, чуждый чело­веку ритм автоматизированного производства - вот черты, вызывающие откровенные опасения западных социологов.

Автоматизация усугубляет некоторые из тенденций развития, которые воспринимаются как кризисные, а именно: человек, к каким бы свойствам его - интел­лекту, творческому воображению и прочему - ни апеллиро­вала сложнейшая техника эры автоматизации, сознает себя вовлеченным в круг производства, подчиненным навязанному ритму. Между тем апеллирует она именно к этим чертам: хотя автоматическая система, под­черкивает Р. Рихта, более самобытна, чем машина, и способна в определенных условиях еще больше под­чинить себе человека, тем не менее она не предпола­гает непосредственного обслуживания массой людей; потенциально она вызывает к жизни интенсивное развитие человеческих сил, объективирует растущие требования к субъективности.

§ 1. Объект

Дальнейшей модификацией взаимопревращения идеального и материального является диалектика субъекта и объекта, анализ которой в чистом виде является необходимым этапом восхождения.

Проблема субъект - объект на протяжении всей истории философии и социологии была предметом широкого обсужде ния. Ей посвящено и посвящается великое множество трудов. Очень много точек зрения высказано о ней: не будет ошибкой, если сказать, - что не было и нет философа, социолога, который так или иначе не выражал своего отношения к ней. И это не случайно, ибо эта проблема является той сферой теоретического мышления, которая как в фокусе отражает интересы партий в философии, куда ведут все дороги борьбы материализма и идеализма, диалектики и метафизики, следовательно, в конечном итоге, борьбы социальных классов, групп.

Потому проблема не утратила своей актуальности и сегодня. Более того, в эпоху научно-технического прогресса и корен ных социальных преобразований в жизни народов - она с каж дым днем приобретает большую актуальность, жизненность, и поэтому она является по-прежнему предметом, еще более широко и активно обсуждаемым как марксистами, так и не марксистскими авторами. Вместе с тем потребности непре рывно развивающейся материальной практики и научного познания выдвинули на первый план не только новые стороны этой проблемы и не только решение того или иного ее момен та, «кусочка», а целого, настоятельно породили необходимость, во-первых, синтеза в высшем единстве абстрактных определений, восхождения к конкретному; во-вторых, четкого, опреде ленного и решительного проведения принципа взаимопревра щения субъекта и объекта, что собственно является сущно стью диалектико-материалистического решения проблемы.

Проблема субъект-объект выражала собою решение основного вопроса философии.материалистами и идеалистами. Хотя в- античной философии еще нет ее прямой постановки, но эле менты представления о ней имеются. Линия Демокрита исхо дила из наивно-материалистического, а линия Платона из наив но-идеалистического взгляда на мир. Материалисты под объек том понимали материальность мира и видели ее в том или ином чувственно-конкретном начале (Фалес - в воде, Гераклит - в огне и т. д.)- Причем само это начало (или первопричина) выступает в качестве субъекта изменений всех вещей. У Гераклита, например, человек-субъект совпадает с объективной субстанцией. Судьба, необходимость и разум тождественны. Бог - это вечный периодический огонь, судьба, т. е. разум, создающий все из противоположностей. Все зависит от судьбы, которая совпадает с необходимостью. У Демокрита человек есть микрокосмос и в нем нет ничего другого кроме атомов, человек растворяется в стихии необходимого движения атомов. Следовательно, здесь субъект и объект еще не расчленены, слиты воедино.

Софисты делают первую попытку рассматривать человека как самостоятельную проблему. Они считают, что нельзя за коны человека полностью сводить к законам космоса - богов, а нужно объяснять их из человеческой природы. В этом отно шении характерно положение Протагора: «человек есть мера всех вещей». Сократ делает дальнейший шаг к исследованию человека, требует познать его душу, сознание, разум. Он про поведует идею «даймония», под которым понимает разум, собственную совесть, здравый смысл. «Сократ сознает, что он, - пишет Маркс, - носитель даймония... но он не замыкается в себя, он носитель не божеского, а человеческого образа; Со крат оказывается не таинственным, а ясным и светлым, не про роком, а общительным человеком» 1.

У Платона мир идей, существуя вечно, являясь объектом, в то же время выступает в качестве субъекта всех изменений, творца мира «теней». Человек же состоит из двух субстанций: души и тела. Душа принадлежит к миру идей, тело же проявление мира идей. Человек, таким образом, носитель духа.

Аристотель делает дальнейшую попытку членения проблемы и рассмотрения объекта и субъекта раздельно. В его понимании материя является объектам, на который направлена фор ма. Материя-объект инертна, пассивна, не актуальна, она лишь возможность, в то время как форма-субъект носитель актив ности, действенности, она актуальна. Она субстанция, первопричина и первоисточник изменений материи, превращения возможности в действительность. Достоинством субъекта - че ловека обладают лишь свободные. Раб не. человек, а говоря щее орудие. Человек - существо политическое. Общество есть единое целое.

Против точки зрения слитности человека и общества на правлен индивидуализм стоиков, скептиков, эпикурейцев, счи тавших, что всеобщее господствует над личностью, которая мож ет получить высшее удовлетворение лишь в одиночестве.

Важный вклад в решение проблемы внес домарксистский материализм. Отстаивая свой материалистический взгляд на мир, он подчеркивал его объективный характер, существова ние объекта независимо от сознания. В его понимании объект и есть объективный мир, а следовательно, и предмет познания.

Так, Бэкон считал, что предметом науки может быть только материя (природа) и ее свойства. Ответы на вопросы, выдви гаемые.наукой, нужно искать «.не в кельях человеческого ума», а в самой природе. Объект первичен, существует объективно, вечно. В отличие от Аристотеля, он не лишает материю внутренней активности, а рассматривает ее как активное, деятель ное начало, порождающее многообразие своих объективных форм, сил. Какова бы ни была первоначальная материя, она необходимо должна быть облечена в известную форму, одаре на известными определенными свойствами и устроена так, чтобы всякий вид силы, качества, содержания, действия и есте ственного движения мог быть ее последствием и ее произведе нием.

Бэкон считал, что материи изначально объективно свойст венны неотъемлемые от материи первичные «формы», которые являются источником «природ» или «натур», т. е. физических свойств тел. У Бэкона, первичные формы материи суть живые, индивидуализирующие, внутренне присущие ей, создающие специфические различия сущности силы. Бэкон пытается до казать, что, кроме механического, существуют и другие виды движения, которых насчитывается 19. Он пытается не сводить все проявления материи к одним механическим отношениям, как это делают поздние материалисты-механисты, а видит в ма терии способности к всестороннему развитию, такие, как стремление, жизненный дух, напряжение, мука и т. д. «У Бэкона, как первого своего творца, материализм, - писал К. Маркс, - таит еще в себе в наивной форме зародыши всестороннего развития. Материя улыбается своим поэтически-чувственным блеском всему человеку» 2.

Таким образом, в материализме Бэкона в стихийной форме заложена та мысль, что не только человек есть субъект, но и сама материя (природа), поскольку последняя сама способ на к качественным изменениям.

В философии Декарта субъект определенно противопостав ляется объекту. В его понимании субъект - это внутренний мир сознании, главным содержанием которого являются врожденные идеи , состоящие из врожденных понятий (понятия бытия, протяженности, фигуры и т.д.) и из врожденных аксиом, представляющих из себя связь первых. (Из ничего не может возникать ничто, мыслящий субъект не может не существовать, если он мыслит, « я мыслю, следовательно, я существую и т.д.). Объект же – это внешняя объективная реальность, материя, которая у него отождествляется с пространством, поскольку только последнее не зависит от сознания. Все многообразие природных явлений объясняется механическим движением, которое невозможно без внешнего толчка (бога), являясь всеобщей причиной движения. Этот дуализм лежит в основе решения и вопроса о субъекте – человеке. Последний есть связь бездушного телесного (природного) механизма и мыслящей души. Задача познания состоит в изобретении средств для господства человека (мыслящей души) над природой.

Спиноза, развивая дальше идеи Декарта, преодолел его дуализм о материальной и духовной субстанциях. Локк развивал учение о первичных и вторичных качествах. Лейбниц доказывал, что бог не является источником врожденных идей и т.д. Вот почему Маркс писал: « Механистический французский материализм примкнул к физике Декарта противоположность его метафизике. Его ученики были по профессии антиметафизики, а именно – физики …. Метафизика XVII века, главным представителем которой во Франции был Декарт, имела со дня своего рождения своим антагонистом материализм. Материализм выступил против Декарта в лице Гассенди, восстановившего эпикурейский материализм. Французский и английский материализм всегда сохранял тесную связь с Демокритом и Эпикуром. Другого противника картезианская метафизика встретила в лице английского материалиста Гоббса » 3.

В сущности в атеистическом положении Спинозы – «материя есть причина самой себя» (Causa Sui) заключена глубокая мысль о том, что материя есть единственная и бесконечная субстанция – источник происхождения и изменения всех своих модусов, исключающая наличие какого-либо другого начала. Объектом и субъектом, таким образом, у Спинозы выступает тождество бога и природы, которое и есть вечная и бесконечная целостная субстанция, являющаяся не только источником модусов, но и неизменной человеческой природы. Считая человека частью природы, он рассматривает его со стороны его тела и души. Последняя есть частица бесконечного разума бога, которая состоит из совокупности идей и направлена на тело (объект). Причем эти противоположности взаимно независимы друг от друга, так как они обусловлены двумя неза висимыми атрибутами единой субстанции. Познавательная деятельность человека проходит ряд стадий: чувственное познание (мнение), которое весьма ограничено и всегда содержит в себе заблуждение; рациональное познание (понимание), которое является источником достоверных истин; интуиция, которая является высшим разумом, основой достоверного знания.

Значительный шаг вперед в исследовании проблемы сделали Дидро, Гольбах, Гельвеции, Ламетри, Ломоносов, Радищев, Фейербах, Герцен, Чернышевский и другие домарксистские материалисты. Просветители XVIII и XIX вв., выражая интересы развивающегося капитализма, проповедовали идеал развитого субъекта - личности. Последняя есть цель, а общество - средство достижения этой цели. Общество, государство является продуктом договора между индивидуумами. Считая человека материальным существом, они в то же время в сущности отождествляют его с природой, объясняют человеческую сущность из законов механики («Человек-машина» Ламетри и др.) или сводят ее к психофизиологии (Фейербах).

В понимании Фейербаха , человек отличается от животного тем, что животное ограничено в способе своего существования, а человек не ограничен и универсален. Поэтому человек является единственным универсальным и высшим предметом философии. Признавая материальность организма человека, он не видел материальности общества: для него существует с одной стороны природа, а с другой - сознание как продукт той же природы. В такой форме он проводит принцип своего ан тропологического материализма, в сущности принцип натура лизма.

Но его антропологизм исходит из биологической, а не из социальной сущности человека, являясь, таким образом, идеа лизмом «вверху». Социальность человека он видит только в этической взаимосвязи я и ты . Половая любовь является основой всех человеческих связей и взаимоотношений, а стремление к Я и Ты - движущей силой к счастью, единством человеческой воли. По словам Энгельса, любовь везде и всегда является у Фейербаха чудотворцем, который должен выручать из всех трудностей практической жизни, - и это в обществе, разделенным на классы с диаметрально противоположными инте ресами!

Подвергал критике идеализм Гегеля за понимание сущности человека как «чистого мышления», Фейербах, однако, не смог противопоставить ему последовательно материалистическое решение проблемы, поскольку его человек - это абстрактный индивид, совокупность чувственно-воспринимаемых биологич еских качеств и свойств. Иными словами, Фейербах в понимании сущности человека вовсе не преодолел идеализма и сам оказался в плену идеализма. Он не доходит до действитель ных, реально существующих людей, а останавливается на абст ракции «человек» и ограничивается признанием действитель ного, индивидуального, телесного человека в области чувств. Действительные общественные отношения таким образом под меняются им понятиями «рода» и межиндивидуального обще ния. Но человек не абстрактное, где-то вне мира ютящееся су щество и т. д. «Он не замечает, что окружающий его чувственный мир вовсе не есть некая непосредственно от века данная, всегда равная себе вещь, а что он есть продукт промышленности и общественного состояния, притом в том смысле, что это - исторический продукт, результат деятельности целого ря да поколений, каждое из которых стояло на плечах предшест вующего, продолжало развивать его промышленность и его способ общения и видоизменяло в соответствии с изменявши мися потребностями его социальный строй. Даже предметы про стейшей «чувственной достоверности» даны ему только благода ря общественному развитию, благодаря промышленности и тор говым сношениям» 4.

Говоря об идеализме Фейербаха в понимании субъекта, че ловека, Энгельс писал: «По форме он реалистичен, за точку отправления он берет человека; но о мире, в котором живет этот человек, у него нет и речи, и потому его человек остается постоянно тем же абстрактным человекам, который фигурирует в философии религии. Этот человек появился на свет не из чрева матери: он, как бабочка из куколки, вылетел из бога монотеистических религий. Поэтому он и живет не в действительном, исторически развившемся и исторически определен ном мире. Хотя он находится в общения с другими людьми, но каждый из них столь же абстрактен, как и он сам» 5.

Домарксистский материализм в целом «слишком напирал» на природу-объект, подчеркивал первичность, активность, ре шающую роль природы, что было обусловлено историческими условиями и необходимостью методов борьбы этого материа лизма против идеализма, мистики.

Вместе с тем, как уже говорилось выше, этот материализм не только не отрицал субъективного фактора сознания, а даже преувеличивал, раздувал его, считая идеальные побудительные силы, т. е. сознание единственной движущей силой в эволюции общественной жизни. Общественные события, процессы, явления, факты, действия, отношения и т. д. он объяснял из сознания , считая последнее первопричиной развития общества. Даже самые прогрессивные материалисты прошлого, такие, как французские материалисты XVIII в., Фейербах и русские ре волюционные демократы, были материалистами «внизу», но идеалистами «вверху». В исторической области, писал Ф. Энгельс, старый материализм изменяет самому себе, считая действующие гам идеальные побудительные силы последними причинами событий, вместо того, чтобы исследовать, что за ними кроется, каковы побудительные силы этих побудительных сил. Непоследовательность заключается не в том, что признается существование, идеальных побудительных сии, а в том, что останавливаются на них, не идут дальше к движущим причинам этих идеальных побудительных сил. В этом, собственно, заключается историческая ограниченность старого материализ ма, стремившегося к истине и подготовившего ее открытие.

Подводя итог рассмотрению взглядов домарксистских материалистов по проблеме «субъект-объект», необходимо отметить следующее: 1) Сущность человека они понимали, как «род», как абстракт, присущий отдельному индивиду, а не как совокупность общественных отношений; 2) Под субъектом понима ли отдельного, изолированного человека; 3) В общественной жизни не видели самого главного - материально-производственной деятельности людей, решающей роли революционной практической деятельности, а потому и не поняли действительного источника активности сознания. Последнее рассматривали лишь как продукт самой природы, а не как продукт изменения природы человеком, т. е. не как продукт общественно-исторической практики; 4) Не видели диалектики материального и идеального, взаимодействие субъекта и объекта понимали как воздействие объекта, природы на субъект, который является пассивным придатком объекта; 5) Не охватывали как раз действий масс населения, не видели их решающей роли в истории; 6) Общество понимали как случайное скопление собы тий, фактов и т. д., не видели в нем необходимости, закономерности.

Эти недостатки домарксистского материализма, его ограни ченность породили из себя другую крайность - непомерное раздувание роли субъекта, его абсолютизацию, его гипостази рование субъективными.идеалистами (Беркли, Юм, Мах и т. д.), которые отвергают объективный характер материального мира, и всю проблему субъекта-объекта всецело переносят в сознание субъекта.

В понимании Канта, человек есть соединение мира природы и мира свободы. В первом мире - он подчинен естественной необходимости, во -втором - нравственно самоопределяющееся существо. Поэтому антропология Канта рассматривает человека с двух точек зрения: физиологической, которая исследует его, что делает из человека природа , и прагматической, которая исследует то, что он как свободно действующее существо делает или может и должен делать из себя сам . Человек главный предмет в мире, ибо он для себя своя последняя цель.

Реальным субъектом познания у Канта является некое трансцендентальное сознание, стоящее над индивидуальным сознанием человека как конечным субъектом, которому проти востоит конечный, ограниченный объект познания. Выступая против «гносеологической робинзонады», Кант однако не понимал решающей роли общественно-исторической практики в познании, что привело его к дуализму. Этот дуализм выражался в том, что субъект и внешняя «вещь в себе» у Канта просто противостоят друг другу, не взаимопроникая, не переходя друг в друга. Более того, внешний предмет не является для субъекта вообще предметом познания. У Канта акт конст руирования субъектом предметного мира совершается в ка ких-то сверхчувственных, потусторонних действительному природному миру сферах.

Фихте, развивая субъективизм Канта, устраняет его дуа лизм «справа». Он весь материальный мир-объект всецело вы водит из активной деятельности субъекта, который им понима ется как совокупность различных психических состояний. Так, исходной категорией в философии Фихте является активная человеческая деятельность. Однако она им рассматривается как абсолютная, ничем не детерминированная, ничем не обуслов ленная активная психическая деятельность, которая из себя порождает субъект - совокупность состояний субъекта. Чистое «Я» как всеобщее человеческое сознание в процессе действия полагает и самого себя и свою противоположность - «не Я» (объект).

Глубокие мысли об отношении «субъект-объект» высказаны Гегелем. Критикуя романтический индивидуализм старого ма териализма, а также Канта и субъективных идеалистов, он указывает, что несовместимость личного идеала с действительностью объясняется лишь субъективностью этого идеала. Что в этих идеалах есть истинного, сохраняется в практической деятельности; только от неистинного, от пустых абстракций дол жен отделаться человек. Последний не есть изолированная мо нада, а момент всеобщего, который реализует не субъективные цели, а объективные. Бытие и сущность - моменты станов ления понятия, которое есть ступень как природы, так и духа. Логические формы как формы понятия составляют живой дух действительного.

Цель оказалась третьим членом по отношению к механизму и химизму: она есть их -истина. Так как она сама находится еще внутри сферы объективности, то она еще испытывает воздействие внешности как таковой и ей противостоит некоторый объективный мир, с которым она соотносится. С этой сторо ны, при рассматриваемом условном соотношении, которое есть внешнее соотношение, все еще выступает механическая при чинность, к которой в общем следует причислить также и хи мизм, но выступает как подчиненная ему, как сама по себе святая.

Комментируя эти мысли Гегеля, В. И. Ленин пишет: «Законы внешнего мира, природы, подразделяемые на механические и химические (это очень важно), суть основы целесообразной деятельности человека.

Человек в своей практической деятельности имеет перед собой объективный мир, зависит от него, им определяет свою деятельность.

С этой стороны, со стороны практической (целеполагаю щей) деятельности человека, механическая (и химическая) причинность мира (природы) является как бы чем-то внешним, как бы второстепенным, как бы прикрытым» 6.

По Гегелю, разум столь же хитер, сколь могуществен, хит рость состоит вообще в опосредствующей деятельности, кото рая, обусловливая взаимодействие и взаимную обработку пред метов соответственно их природе, без непосредственного вме шательства в этот процесс, осуществляет свою цель.

Далее, комментируя колебания Гегеля относительно того, что «в своих орудиях человек обладает властью над внешней природой, тогда как в своих целях он скорее подчинен ей», В. И. Ленин пишет: «Исторический материализм как одно из применений и развитий гениальных идей - зерен, в зародыше имеющихся у Гегеля» 7.

Верные мысли высказаны Гегелем также о практике как критерии истины, что также высоко ценили классики марксиз ма. «Маркс, следовательно, непосредственно к Гегелю примы кает, вводя критерий практики в теорию познания» 8.

Таким образом, заслуга Гегеля в исторической области состоит в том, что он пытается понять развитие общества как необходимый, закономерный процесс. Он подвергает критике тех, кто мнение, волю королей, законодателей и т. д. считает решающей силой развития человеческого общества, кто общество представляет как случайное, хаотическое скопление событий, фактов и т. д.

Подвергая резкой критике дуализм объекта и субъекта, ха рактерный для «рассудочной метафизики», Гегель выдвигает концепцию тождества этих противоположностей. В основе действительности, по Гегелю, лежит саморазвитие абсолютного духа, являющегося абсолютным субъектом, который имеет в качестве объекта самого себя. Субъект существует лишь по стольку, поскольку он является вечным становлением, движением. Абсолютный дух как абсолютный субъект - объект не существует вне процесса саморазвития.

Субъект, по Гегелю, не существует вне деятельности обще ственного человека по познанию и преобразованию окружаю щего мира и самого себя. Обоснованию этого положения по священа «Феноменология духа». «Величие гегелевской «Фено менологии» и ее конечного результата - диалектики отрица тельности как движущего и порождающего принципа, - писал в этой связи Марже, - заключается... в том, что Гегель рас сматривает самопорождение человека как процесс, рассматри вает опредмечивание как распредмечивание, как самоотчуждение и снятие этого самоотчуждвния, в том, что он, стало быть, ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда ... Он рассматривает труд как сущность , как подтверждающую себя сущность человека» 9.

Хотя Гегель, по словам Маркса, знает и признает только один вид труда - именно абстрактно-духовный труд, он пра вильно подчеркивает связь познавательной и практической деятельности общественного человека.

Однако вместе с тем он мистифицирует реальные связи и отношения, считает главной движущей силой развития обще ства «мировой разум», «абсолютный дух», который является, по его мнению, носителем исторической необходимости, един ственной действительной конкретностью. Все остальное абстрактно, метафизично. Для Гегеля человек есть субъект духов ной деятельности, создающий мир человеческой культуры. Он вовсе не индивид, как понимают материалисты, а носитель всеобщего сознания, разума, духа. Он «очеловечившаяся идея» - абсолютный дух, вернувшийся к себе через инобытие.

Развитие «мирового разума» Гегель понимает как восхождение от абстрактного к конкретному. Впервые открыв этот логи ческий закон развития, он применяет его к явлениям сознания, к «духу». Абсолютный дух восходит к самому себе через ряд ступеней, представляющих собой рад его абстрактных проявлений - механизм, химизм и организм. Становясь конкретным, он проявляет себя и в обществе. Экономическая жизнь общества также есть абстрактное проявление духа. В этой сфе ре действуют обособленные индивиды, вступающие в определенные связи друг с другом ради сохранения своей индивиду альности. Но здесь господствует абстрактная форма сознания - рассудок, который не конкретен. Правда, он содержит в себе противоположности, но последние остаются самими собою и не являются источником развития. Развитие обеспечи вается правовой деятельностью. Но право есть проявление выс шей сущности - целенаправленной воли. Государство - это конкретная, высшая реальность, действительность всеобщей воли, образ и действительность разума. Вся материальная культура общества, по Гегелю, есть продукт развития духа, понятия или форма его проявления.

Таким образом, в гегелевской философии, несмотря на историческое понимание субъекта, последний оказывается не чем иным, как стоящей над индивидом абсолютной идеей, пола гающей себя в то же время и как абсолютный объект.

Чрезвычайно важно в этой связи подчеркнуть, что, если классики марксизма критически преодолели ограниченность понимания человека прошлыми философами, в том числе и Ге гелем, и материалистически переосмыслив верные мысли, зер на, создали целостную научную теорию человека-субъекта и объекта, то современные философы, в особенности экзистенциалисты, а еще раньше предшественник послед них Къеркегор подвергают резкой критике всю прошлую фило софию, в особенности гегелевскую, «справа», отвергая все разумное, что содержится в философии прошлого с тем, чтобы проповедовать последовательно иррационалистическую индиви дуалистическую антропологию.

Так, выступив против гегелевского понимания человека как момента проявления всеобщего, абсолютного духа, Къеркегор считает, что человек не должен быть детерминирован чем-ли бо, а долен быть абсолютно свободным в выборе и абсолютно самоопределяемым. Только в безусловной независимости от всяких связей и внешних отношений человек может стать лично стью, приобретает и абсолютность своего индивидуального выбора и отвечает за свои действия. Решающим условием достижения этой цели является воля абсолютно изолированного человека. Разум же не только не является ценностью, духовным богатством, а скорее, злом, который разрушает, уродует под линность человека.

Эту индетермистическую, иррационалистическую концепцию человека развивают дальше современные экзистенциалисты. Общее содержание антропологии всего экзистенциализма - это человек, абсолютно изолированный от мира сего, покинутый всеми и всем, оставшийся наедине с самим собою, отчаявшийся, потерявший веру, тоскующий и погибающий.

Если отвлечься от внешней формы выражения и исходить из содержания, то многообразие домарксистских и современ ных немарксистских антропологических концепций человека в их сущности можно свести к следующим основным направ лениям:

• I. Биологическое. Человек рассматривается как естественно- биологический феномен, отвергается его социальная сущность, равно как абсолютно отождествляются законы развития общества с законами развития природы.
• II. Объективно-идеалистическое. Человек рассматривается как момент проявления мистической абсолютной идеи, а законы развития общества - проявления законов абсолютной идеи. Иными словами, сущность человека - мистифицированное мышление.
• III. Субъективно-идеалистическое. Человеческое общество и человек выводятся из сознания или воли индивида, из абсолютизированного Я, а законы развития общества рассматриваются как проявления этого сознания.
• IV. Дуалистическое. Суть его состоит в том, что человек рас сматривается как единство природного и социального, физического и духовного: «с одной стороны, с другой стороны»;
• V. Теологическое. Это учения о первочеловеке как божественном существе, антропология христианства, буддизма, ислама и т. д., суть которых состоит в божественном происхождении человека, человеческого общества, а также в божественных законах их развития.

Разумеется, все эти направления отличаются не только друг от друга, но внутри каждого из них можно находить сколько угодно отличительных признаков одной концепция от другой, одной точки зрения от другой. Однако эти отличия не существенны, не меняют их сущности. А сущность одна - идеалистическая . Все эти направления представляют из себя различные разновидности и модификации идеалистического понимания как общества и законов его развития, так и индивида, личности, отдельного человека.

В свете всего сказанного становится более понятным великое непреходящее значение того всемирно-исторического переворота, который совершил марксизм в понимании как объекта, так и субъекта. Открытие марксизмом материалистического понимания общества было и ключом к открытию диалектики объекта и субъекта. Объект, каковы бы ни были его дальнейшие определения, есть противоположность субъекта, есть то, на что направлена деятельность субъекта, есть то, что перерабатывает, усваивает субъект и из чего последний строит свое тело. Поскольку объект есть нечто, вовлеченное в деятельность субъекта, то он не тождествен с природой. Последняя есть вечная безграничная и т. д. объективная реальность, которая является объектом лишь теми своими сторонами, которые вовлекаются в процесс субъективации, в процесс деятельности субъекта. Именно практическая и познавательная деятельность субъекта является тем критерием или лучше сказать той стороной, той гранью, которая отделяет объект от природы. Разумеется, эта сфера будет непрерывно расширяться и углубляться. Однако за пределами этой сферы, за этой гранью вопрос о том, что происходит в остальной природе, остается всегда открытым. «Природа, взятая абстрактно, изолированно, фиксированная в оторванности от человека, есть для человека ничто» 10. "

Однако здесь нужно оговориться: как показано выше, в истории философии нередко объект отождествляли с природой, а идеализм, в частности махизм, отрицая объективную реальность объекта - природы, придерживался тезиса: «без субъекта нет объекта», против чего справедливо решительно выступали материалисты, в особенности В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм».

Мы же под объектом понимаем не природу, как таковую, а предмет человеческой деятельности, которым может быть та или иная сторона как материального, так и идеального, вовлеченная в процесс этой деятельности. Так, например, Маркс писал, что с ликвидацией капитализма «рабочие, в качестве субъектов, применяют средства производства как объект , чтобы производить богатство для самих себя» 11. Отсюда следует, что человеческая деятельность возможна как тождество противоположностей - объекта и субъекта, и в этом смысле эти понятия друг без друга невозможны.

Природа, которая существует сама по себе вне этой дея тельности, не имеет никакого отношения к субъектно-объектному отношению и вовсе не является объектом. Объектно- субъектное отношение есть отношение. А стало быть, оно, как и любое отношение, должно иметь две стороны, которые друг -без друга невозможны. Следовательно, нет объекта без субъекта и, наоборот, субъект невозможен, а значит немыслим, без объекта и объект - без субъекта. В субъектно-объектном отношении объектом деятельности (что подробно будет показано ниже) выступают не только природное, но и социальное; даже больше того, - не только материальное, но и идеальное. Вот почему рассуждение вроде того, что нечто есть только объект, а другое - только субъект - никакого отношения к диалектическому материализму не имеет. Подобная абстрак ция просто не творчески повторяет мнение домарксистского материализма, который как раз действительность брал только в виде объекта, а сознание в форме субъекта. К сожалению, и до сих пор есть авторы, которые свои ошибочные суждения превращают в истину с помощью ссылки на классиков марксизма. И в данном случае не обошлось без этого.

§ 2. Субъект

Великий принцип диалектического материализма - мате риалистическое понимание истории является основой для под линно научного решения проблемы субъекта - человека, над которой безуспешно на протяжении веков и тысячелетий ло мали свои головы лучшие умы человечества.

В философии марксизма впервые действительным субъ ектом становится общественный человек, осуществляющий материальное производство. Не изолированный индивид, «гносеологический робинзон», не абсолютная идея, а человек, производящий в обществе и только поэтому познающий дейст вительность. Лишь такое понимание является подлинно научным.

При этом, как указывал Маркс, «особенно следует избегать того, чтобы снова противопоставлять «общество», как абстрак цию, индивиду. Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни - даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совме стно с другими, проявления жизни, - является проявлением и утверждением общественной жизни» 12.

Общество есть высшее, конкретное обобщение материально го мира (не природы, как иногда утверждают), характеризую щееся прежде всего взаимодействием людей в процессе их тру довой деятельности. Труд как целесообразная деятельность является исторически и логически решающим условием не только общества в целом, но и отдельного человеческого индиви да, той гранью, которая отделяет, отличает человека от всего остального мира. Труд есть сущность, есть основное содержа ние общества. Как писал Маркс, труд как целесообразная чув ственная деятельность как полезный труд, есть независимое от всяких общественных форм условие существования людей, веч ная, естественная необходимость, без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т. е. не была бы возможна сама человеческая жизнь.

Следовательно, научное объяснение генезиса и эволюции общества можно дать только исходя из его сущности, из труда, трудовой деятельности людей, их общественного бытия. Людей можно отличить друг от друга по чему угодно, но они сами начинают отличаться от животных как только начинают производить, трудиться. «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регу лирует и контролирует обмен веществ между собой и приро дой. Веществу природы он сам противостоит как сила приро ды. Для того, чтобы присвоить вещество природы в форме, при годной для его собственной жизни, он приводит в -движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голо ву и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти» и «В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано при родой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет спо соб и характер его действий и которой он должен подчи нять свою волю» 13.

В этой связи следует прежде всего решительно подчеркнуть социальную сущность человека. Это необходимо сделать потому, что широко распространено даже в нашей литературе оши бочное мнение о том, что «человек представляет собой един ство природного я социального», что «человек сложное биосоциальное существо» и т. д. Сторонники этого мнения застревают на чисто эмпирическом, рассудочном: уровне и не хотят восходить к разуму. Они имеют перед собою эмпирический факт: в человеке функционируют механические, физические, химические, биологические закономерности. И вот исходя из этого факта, они делают вывод, что человек - «единство при родного и социального», «био-социальное существо».

Однако, во-первых, надо быть последовательным и заявить, что человек не только сложное «биосоциальное», а «механи ко - физико- химико- биосоциалъное существо». Во-вторых, если «био» содержит в себе низшие формы, то почему социальное не содержит в себе низшие формы; в противном случае ка кой же смысл имеет это «био-социальное». В-третьих, низшая форма содержится в высшей не механически и не составляет в ней «автономии», а входит в нее в переплавленном, снятом виде. Это значит, что природа существует в человеке, в снятом виде, т. е. превращена в социальность. Следовательно, сущ ность человека социальна со всех сторон. Человек не с одной стороны человек, а с другой нечто другое, а со всех сторон че ловек. Ранее неоднократно подчеркивалось, что сущность противоречива, но дуализма сущности нет. Но теперь вынуждены об этом еще раз сказать, ибо критикуемое мнение «разбавля ет» социальную сущность человека природным, тащит назад к дуалистической антропологии, проводит линию софистики, что попросту говоря ведет к утрате сущности человека.

Природа не есть человек, не есть человеческое общество. Она сама по себе не создает ничего человеческого. Человеческое создается человеком, и только им. Человеческое, социальное есть продукт, результат трудовой деятельности людей. Человек - эта «постоянная предпосылка человеческой история, есть также ее постоянный продукт и результат, и предпосыл кой человек является только как свой собственный продукт и результат» 14. Различные общественные функции суть сме няющие друг друга способы жизнедеятельности людей, в осно ве которых лежит трудовая производственная деятельность.

Общество есть диалектический, объективный, необходимый, закономерный процесс, развивающийся по своим собственным социальным, общественным объективным законам, а не по за конам природы или гибрида «природа - общество». Доказы вая объективный характер общества и его законов, марксизм при этом не отрицал роли сознания, поскольку труд, как ска зали, есть не вообще деятельность, а целенаправленная дея тельность. Следовательно, в общества материальное и идеаль ное неразрывны. Но в этом единстве материальной и идеальной сторон общества материальная жизнь, производство мате риальных благ является объективным бытием общества, содержанием, источникам, основой его идеальной жизни. Не созна ние людей определяет их бытие, как утверждалось до марксизма и утверждается ныне буржуазной апологетикой, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. Это знамени тое положение Маркса, означающее коренной переворот во взглядах на общество, вовсе не умаляет роли и значения сознания, как думают критики марксизма, а указывает лишь на то, что общественное бытие первично, что оно - решаю щая, определяющая сторона общества, его сущность, а сознание вторично, производное от него, его отражение. Именно в атом смысле Маркс определяет общество как совокупность мате риальных, производственных отношений, не отрицая возвы шающихся над ними идеологических явлений, которые также, само собой разумеется, входят в понятие общества.

Вместе с тем, обосновав материалистическое понимание истории, решающую роль способа производства в жизни обще ства, марксизм открыл и законы его развития. Каково бы то ни было действие многочисленных идеальных побудительных сил и стремлений, даже таких, как страсть, честолюбие, ненависть, прихоти разного рода и т. д., как бы история нам ни казалась царством случайности, - все это не устраняет законо мерного характера развития общества. Все его события и факты подчинены скрытым, внутренним объективным законам его развития.

Далее. Общество не есть раз навсегда данное, неподвижное, к тому же хаотичное скопление вещей, идей и не есть просто сумма людей, как думают метафизики. Оно есть развивающийся диалектически, по своим объективным законам, единый социальный организм, имеющий свою историю, свои каче ственно отличные друг от друга ступени развития, обусловлен ные собственной диалектикой.

Изменения всей общественной жизни, в конечном итоге, вы зываются изменениями способа производства; изменения спосо ба производства вызываются изменениями производительных сил, а в производительных силах изменяются прежде всего орудия труда. «Приобретая новые производительные силы, - писал К. Маркс, - люди изменяют свой способ производства, а с изменением способа.производства, способа обеспечения своей жизни, - они изменяют все свои общественные отношения. Ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, па ровая мельница - общество с промышленным капиталистом» 15.

Орудийная деятельность людей является решающим источ ником, причиной как возникновения общества, так и всех его изменений. Усовершенствование., развитие орудий труда в ко нечном итоге всегда приводило к глубоким изменениям общественной жизни. Так, например, переход от первобытного об щества к рабовладельческому был обусловлен переходом от каменных орудий к металлическим. Только на основе развития орудий труда в недрах первобытного строя производительность труда могла достигнуть уровня, который позволил получить излишек продуктов, а вместе с этим возникает возможность отчуждения от работника части производимого продукта, возможность одним людям жить за счет труда других. В опреде ленных условиях общественного разделения труда эта возмож ность превращается в действительность. Возникают новые от ношения между людьми - отношения частной собственности на средства производства, отношения отчуждения . Смена преж них отношений людей, основанных на общественной собствен ности, новыми, рабовладельческими отношениями, основанны ми на частной собственности, означала возникновение и утвер ждение социальных классов, отношений имущественного неравенства, эксплуатации человека человекам, господства и подчинения, вражды и антагонизма, «войны всех против всех».

Усовершенствование орудий труда и рост производительно сти труда в рамках рабовладельческого строя приводят к то му, что существующие общественные отношения начинают тормозить развитие производительных сил. На этом этапе возникает объективная возможность прикрепления рабов к земле, осуществление чего означало переход общества из рабовладельческого состояния в феодальное.

Дальнейшее усовершенствование орудий труда в рамках феодализма, переход от ремесла и ручного труда к мануфак турному, затем - машинному производству, появление меха нического ткацкого станка, прядильной машины, вместе с тем дальнейший рост общественного разделения труда, в частности, технического разделения труда внутри предприятия, появление нового типа работника и т. д. - все это вызвало про мышленный переворот и поставило вопрос об упразднении фео дальных производственных отношений. Последние под тяжестью разросшихся производительных сил стали терпеть крушение и вытесняться новыми, капиталистическими общественны ми отношениями. Этот процесс означал переход общества от феодализма к капитализму.

Общество как самосовершенствующаяся, саморазвивающая ся система не только изменялось, но и изменяется и будет изменяться.

Вместе с тем, изменения общества не означают утрату сущности человека, как иногда полагают. Ныне, в особенности в связи с научно-техническим прогрессом, каких только вы мыслов не сочиняют. Даже договариваются до того абсурда, что интенсивные изменения орудий труда, техники будто приведут, в конце концов, к тому, что исчезнет социальная сущность человека, так как трудиться будет не человек, а «мыслящие», «разумные» и т. д. машины, что будто человек уже сейчас превращается в «подсистему» и т. д. и т. п.

Однако фантазия фантазией, а научная истина состоит в том, что интенсивные изменения техники, общественной жизни в целом, приводили и приведут - к ее обогащению, конкретизации, более всестороннему и полнокровному ее разви тию. Общество - это то всеобщее, которое не абстрактно, а.конкретно, такое, которое содержит в себе богатство отдель ного, особенного, индивидуального. Это всеобщее, с каждым новым шагом восхождения обогащается, наполняется новым содержанием, становится конкретнее, содержательнее, ибо оно всякий раз вбирает в себя богатство отдельного, особенного. Каждый человеческий индивид, являясь проявлением всеобщего, своей жизнедеятельностью переносит на это последнее свое содержание, в то же время являясь формой, способом его бы тия, развития, сам обогащается этим всеобщим.

Резюмируя сказанное, можно вывести следующую дефини цию человека. При этом прежде всего следует исходить из того, что понятие человека неоднозначно. По меньшей мере извест ны два его аспекта: а) человек - это общество, человечест во; б) человек - это отдельный индивид, личность. Хотя оба аспекта выражают одну и ту же сущность, однако их диалек тика есть диалектика общего и.отдельного, единичного.

Человек - это высшее состояние материального мира , ха рактеризующееся следующими специфическими особенностя ми или чертами.

1. Сущностью человека-общества является совокупность всех общественных отношений. Человек-индивид есть проявле ние, носитель этой сущности. Эта абстракция первого порядка.
2. Первой - и главной - модификацией этой абстракции является умение делать орудия труда . Производство, воспроиз водство, совершенствование орудий труда - основа , базис всех других общественных отношений.
3. На этой основе производство и воспроизводство всех дру гих средств производства.
4. Производство и воспроизводство предметов производст венного и индивидуального потребления.
5. Производство и воспроизводство всех материальных отношений в процессе производства, обмена, распределения, потребления - в единстве составляющих материальную сферу взаимодействия членов общества.
6. Производство и воспроизводство духовной жизни общества. Сознание, целесообразная деятельность.
7. Словесный язык или членораздельная речь - непосредственная действительность сознания.
8. Производство и воспроизводство всей системы общест венных отношений, всей системы материальной и духовной культуры в целом.
9. Обусловленное всем этим продолжение рода - воспроизводство самих людей.

Таковы, на наш взгляд, характерные черты дефиниции человека. В связи с этим, необходимо сделать следующее замечание. Когда мы говорим, что человек-индивид есть проявление всеобщего, человека-общества, то это не следует понимать в том смысле, что он пассивный, инертный «футляр», который занят только тем, что ждет, пока другие люди не «начинят» его культурой, созданной обществом. Нет, конечно, человек активный субъект. Хотя он полностью материальную и духовную культур воплотить и не может, однако он воплощает ее в зависимости от определенных исторических условий, т. е. особо, специфически и. в свою очередь, этим обогащает всеобщее, вносит нечто своеобразное в общую материальную и духовную культуру человечества.

Вместе с тем, нельзя вполне понять ни субъекта, ни объ екта вне процесса, вне их взаимопревращения. Рассудок про являет свою немощь, когда нечто объявляет объектом, а другое субъектом и не восходит к их сущности. Он анализирует эти противоположности как различные, окаменелые, застывшие (давая, конечно, некоторые их абстрактные определения), но в то же время не исследует того, как объект становится субъектом, а субъект объектом, не восходит к их синтезу, а застревает у входа в диалектику субъекта и объекта. Между тем, главное, сущность не в том, что есть такие противоположности, - их признание еще не есть полный выход за рамки метафизического способа рассмотрения, - а в том, что эти противоположности взаимно превращаются друг в друга.

§ 3. Взаимопревращение объекта и субъекта

Отношение объекта и субъекта есть непрерывный процесс их взаимопревращения. Вся история человечества есть история этого взаимопревращения. Но, поскольку, хотя это и является фактом, но, к сожалению, неосознанным до сих пор, то необходимо более подробно остановиться на этой стороне проблемы.

1. Первой верной абстракцией в этом плане являются мысли домарксистских материалистов (Бэкон, Спиноза и др.) о том, что материя сама по себе причина своих изменений- Causa sui . Это форма выражения материалистического взгляда на мир была направлена против всякой мистики. Диалектико- материалистически переосмыслив эти верные в сущности атеистические положения, Маркс выдвинул положение о том, что материя сама субъект всех своих изменений, разумеется, в марксистском понимании субъекта ее изменений. В понимании Маркса материя не сводится к природе, человеческое общество также есть материя, высшее состояние материи. К тому же- она развивается диалектически. Следовательно, материя у Маркса более конкретное, богатое содержанием понятие, чем у старого материализма.
   Однако, несмотря на историческую ограниченность последнего, его заслуга состоит в том, что он, так или иначе, в самой материи-природе, открывает собственные ее силы, причины, законы ее изменений, сознательно отвергая всякую мистику, идеализм, бога, творца и т, д. Поэтому положение Causa sui или материя субъект своих изменений сыграло исключительно важную роль в борьбе материализма против идеализма, так и в выработке научного понимания самой материи.
2. Однако это положение составляет не только сильную сторону старого материализма, но и его слабую сторону, поскольку он остановился на этой в сущности верной, но тощей абстракции и не пошел дальше, где исследовал ни человека- индивида, ни человека-общества, как они есть в себе. Этот недостаток был устранен Марксом, который дал всестороннее научное исследование современного буржуазного общества и на основе этого выработал всеобщие закономерности развития общества. Согласно Марксу, субъектом является прежде всего человеческое общество в целом, которое своей практической и познавательной деятельностью превращает природное в объект изменений, осуществляя в этом свою собственнуюцель. Объект и субъект тождественны, ибо друг без друга не существуют, взаимно обусловливают, проникают друг в друга и взаимно превращаются друг в друга. Но они одновременно и различны. Это отличие в данном аспекте объектно-субъектного отношения состоит в следующем: в отличие от законов объекта-природы, являющихся слепой необходимостью, законы общества есть необходимая, существенная, сознательная, целесообразная деятельность людей. Генетически законы природы, ставшие теперь объектом, функционировали без активной предметной деятельности людей, без применения орудий труда, в то время как общественные законы - это деятельность людей с применением орудий труда, изготовляемых самими людьми. И законы объекта-природы, и законы общества-субъекта носят объективный характер, не зависят от воли и сознания людей, однако законы общества есть целесообразная деятельность людей . Это значит, что если законы объекта-природы существовали до людей, без людей, без их творчества, то законы общества не существуют без людей, без их деятельности, а являются их действиями, их творчеством. Люди, как говорил Маркс, одновременно и авторы и.исполнители своей собственной драмы. Этот тезис направлен против фатализма, против недооценки роли самих людей, творящих свою собственную историю.

Внешние чуждые силы, противостоящие обществу, превращаются в процессе производства во внутриобщественные силы и средства. И так как производство есть непрерывный процесс, то непрерывным процессом является и превращение внешних природных ресурсов в объект и далее - в сырые материалы: а следовательно, во внутренние элементы производительных сил.

«Итак, в процессе труда деятельность человека при помощи средств труда вызывает заранее намеченное изменение предмета труда. Процесс угасает в продукте. ...Труд соединился с предметом труда. Труд овеществлен в предмете, а предмет обработан. То, что на стороне рабочего появлялось в форме деятельности (Unruhe) теперь на стороне продукта выступает в форме покоящегося свойства (ruhende Eigenschaft), форме бытия» 16.

Все это означает, что процесс труда есть прежде всего превращение объекта в субъект. Вместе с тем он есть одновременно превращение субъекта в объект. Как говорилось раньше, взаимопревращение противоположностей не есть движение по замкнутому кругу, а есть восхождение, обогащение. Своей деятельностью субъект, изменяя, обрабатывая объект, во-первых, и переносит все свое содержание в него, происходит объективация субъекта. Труд всегда есть затрата физических, психических, интеллектуальных я т. д. сил, способностей человека. Последний, чтобы производить, изменять объект, приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки, ноги, голову и пальцы. Во-вторых, изменение объекта субъектом есть изменение не только объекта, но и изменение самого субъекта - это собственно, один и тот же процесс, одно и то же отношению. В-третьих, своей непрерывной деятельностью субъект столь же непрерывно расширяет, углубляет объект своей деятельности. Иными словами, деятельность субъекта есть изменение объекта. Таким образом, процесс субъективации объекта и объективации субъекта является внутренним содержанием субъектно-объектного отношения.

Литература

1. М а р к с К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 135.
2. Т а м же. Т. 2. С. 142-143.
3. Т а м же. С. 140.
4. Т а м ж е. Т. 3. С. 42.
5. Там же. Т. 21. С. 295.
6. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 169-170
7. Т а м же. С. 172.
8. Т а м же. С. 193.
9. М а р к с К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 627.
10. Маркс К., Энгельс Ф. Соч Т. 42. С 596; Т 4 С 593; Т. 3. С. 16.
11. Т а м же. Т. 26. Ч. 2. С. 644.
12. Т а м же. Т. 42. С. 590.
13. Там же. Т. 23. С. 188-189.
14. Т а м же. Т. 26. Ч. 3. С. 516.
15. Т а м же. Т. 4. С. 133.
16. Т а м же. Т. 23. С. 191 - 192.

Вот, в частности, в каких афоризмах это выражалось: Зна ние - сила (Бэкон); Люди перестают мыслить, к огда перестают читать (Дидро); Страх перед возможностью ошибки не должен отвращать нас от поисков истины (Гельвеций); Честные остаются в дураках, а плуты торжествуют. Мнения правят миром (Французские материа листы XVIII в.); Честь российс к ого народа требует, чтоб показать с п особность и остроту его в науках. (Ломоносов); Счастливой будет та э п оха, когда честолюбие начнет видеть величие и славу в приобретении новых знаний и покинет нечистые источники, которы ми оно пыталось утолить свою жажду. Довольно почестей Александ рам! Да здравствуют только Архимеды (Сен-Симон); Истинное знание не ве дет к само у спокоению, но создает все возрастающее стремление дви гаться вперед (Роберт Оуэн).

Место науки в культуре человечества. Человек в современном информационно-техническом мире. Кризис культуры и современность. Наука определяется как исторически сложившаяся форма человеческой деятельности, направленная на познание и преобразование объективной действительности; это такое духовное производство, которое имеет своим результатом целенаправленно отобранные и систематизированные факты, логически выверенные гипотезы, обобщающие теории, фундаментальные и частные законы, а также методы исследования. Наука – это одновременно и система знаний, и их духовное производство, и практическая деятельность на их основе.

Наука – это специфическая форма деятельности человека, обеспечивающая получение нового знания (о природной, социальной и духовной действительности), вырабатывающая средства воспроизводства и развития познавательного процесса, осуществляющая проверку, систематизацию и распространение его результатов. В этом определении указаны почти все функции науки.

Рассмотрим те критерии, или признаки, наличие которых позволяет считать, что перед нами – именно научное, а не какое-либо иное (например, идеологическое или эстетическое) знание.

Общие критерии научности следующие:

1. Объективность , или принцип объективности. Научное знание связано с раскрытием природных объектов, взятых «самих по себе», как «вещи в себе» (не в кантовском понимании, а как еще не познанных, но познаваемых). При этом происходит отвлечение и от интересов индивида, и от всего сверхприродного. Природу требуется познать из нее самой, она признается в этом смысле самодостаточной; предметы должны быть познаны без привнесения в них чего-либо субъективного или сверхприродного.

2. Рациональность , рационалистическая обоснованность, доказательность. Если обыденное знание опирается на «мнения», то в научном знании не просто что-то сообщается, а приводятся необходимые основания, по которым это содержание истинно; здесь действует принцип достаточного основания. Судьей в вопросах истины становится разум, а способом ее достижения – критичность и рациональные принципы познания.

3. Эссенциалистская направленность, т.е. нацеленность на воспроизведение сущности, закономерностей объекта (отражение повторяющихся, но несущественных свойств объекта тоже подчинено этой цели).

4. Особая организация , особая системность знания; не просто упорядоченность, как в обыденном знании, а упорядоченность по осознанным принципам; упорядоченность в форме теории и развернутого теоретического понятия.

5. Проверяемость ; здесь и обращение к научному наблюдению, к практике и испытание логикой, логическим путем. Научная истина характеризует знания, которые в принципе проверяемы и, в конечном счете, оказываются подтвержденными. Проверяемость научных истин, их воспроизводимость через практику придает им свойство общезначимости (и в этом смысле интерсубъективности).

Иногда в критерии научного знания включают истинностное знание и ограничивают этим науку. Однако в науке немало гипотез, которые являются ни истинным знанием, ни заблуждением; но из гипотез может формироваться максимально достоверное знание – теория. Такие знания и являются конечной целью науки. Если же принять за науку только истинностное знание, то из нее будут устранены гипотезы, а вместе с ними – и самый важный источник роста научного знания; мы будем иметь крайне упрощенную и ошибочную структуру роста научного знания.

Для определения характера той или иной сферы знания (научно оно или нет) следует брать не один какой-либо из перечисленных признаков, а всю их систему, весь их комплекс.

Сама наука состоит из множества дисциплин, которые переплетены между собой, оказывают влияние друг на друга. Их подразделение на три блока – естественные, общественные и гуманитарные – считается общепринятым. Предметы этих трех блоков наук достаточно явно выделяются: природа, общество, духовный мир человека.

Объектами социогуманитарного знания как области переплетения общественных и гуманитарных наук является общество, индивид, точнее, его духовный, внутренний мир и связанные с ним мир человеческих взаимоотношений и мир духовной культуры общества. В социогуманитарном познании ученый сталкивается с живым человеческим духом. Жизнь человека наполнена мыслями и переживаниями, ее определяют проекты, планы, ожидания и надежды, успехи и неудачи в их осуществлении. Жизнь личности совершается в точке несовпадения человека с самим собой, на грани, которая отделяет то, что он есть, от того, чем он хочет быть, и которая постоянно преодолевается личностью. Человеческое бытие (как объект гуманитарного познания) никогда не совпадает с самим собой, оно одновременно существует в категориях цели и смысла.

Специфическим для гуманитарных наук способом исследования человека, позволяющим проникнуть в его внутренний духовный мир, является понимание. Понимание связано с погружением в «мир смыслов» другого индивида, с постижением и истолкованием его мыслей и переживаний. На этот процесс неминуемо влияют ценностно-мировоззренческие установки исследователя. Иначе говоря, в понимании познавательное отношение неотделимо от ценностного.

Долгое время развитие человечества шло под знаком общественного прогресса. Это было характерно для индустриальной стадии. Общественный прогресс – это развитие общества от низшего (простого, несовершенного) к высшему (сложному, совершенному). Общественный прогресс сегодня – это развитие обществ к постиндустриальному типу – информационному обществу. Термин «постиндустриализм» относится, прежде всего, к изменениям в социальной структуре (технико-экономическом строе) общества и лишь косвенно – к изменениям в государственном устройстве и культуре, которые также представляют собой составные части общества.

Признаками информационно-технического общества является расширение реальной свободы граждан, глобализация, решение проблемы сочетания социального равенства и эффективности общественного производства, улучшение материальных условий своей жизни. Улучшение материальных условий жизни и увеличение ее продолжительности до сих пор является главным критерием общественного прогресса.

Кризис культуры представляет собой естественный процесс в рамках того технологического пути, который был выбран нашей цивилизацией. Ее достижения безусловны, ее вклад в создание духовных и материальных ценностей несомненен. Однако вряд ли все, что происходило в такой культуре, было позитивным. Вспомним этнические и религиозные распри, в основе которых лежали именно ценности локальных культур. Другая культура часто воспринимается как враждебная. Кроме того, массовая культура разрушает сакрально-нравственный характер подлинной культуры, целью которой является глубинный процесс созидания вечных ценностей. Современное состояние культуры фиксирует стадию ее перехода от индивидуально-локального к глобально-интеграционному уровню.

До периода научно-технической революции культура была стационарным образованием. Понятие культуры в некотором смысле всегда выражало то, что остается стабильным на протяжении жизни не только отдельного человека, но и многих поколений. Жизнь людей протекала на фоне культуры, и включение в нее каких-то новых ценностей могло занять целую жизнь человека. Ценности становились культурными после достаточно длительного историко-социального отбора. Это определяло изначальный консерватизм культуры и ее носителей. Носителями культуры считались, прежде всего, представители гуманитарной интеллигенции, что было связано как раз, с одной стороны, с длительным характером отбора культурных ценностей, а с другой – с тем, что наука всегда носила прагматический характер, изменения в ней происходили быстрее и большая часть ее ценностей не успевали закрепляться как общекультурные.

Процесс смены культурных ценностей и включения в нее новых – процесс длительный и сложный. В культурном смысле ценностный консерватизм оправдан, так как позволяет сохранять общезначимый фундамент культуры. Ценности культуры имеют свойство приращения, тогда как новые научные открытия часто базируются на отрицании предшествующих.

НТП – непрерывное совершенствование всех стадий общественного воспроизводства, производственной и непроизводственных сфер путем единого, взаимообусловленного, поступательного развития науки, образования, техники, технологий, организации и управления. прежде всего ради практического решения стоящих перед обществом в данный исторический период социально-экономических, социальных и политических задач.
НТП – категория историческая, охватывающая длительный период развития науки и производства и их влияния на жизнь человека. Первый этап сближения прогресса в науке и технических средствах производства появились в 16 – 18 в. (мануфактурное производство, нужды торговли, мореплавания потребовали теоретического и экспериментального решения практических задач). Следующий этап связан с развитием машинного производства с конца 18 в., (наука и техника стали взаимно стимулировать развитие друг друга ускоряющимися темпами) Особым историческим этапом в НТП является период крупного машинного производства, становления индустриальной цивилизации (могущественные силы и ресурсы природы были поставлены на службу человеку, производство из простого процесса труда было превращено в социальное технологическое применение итогов научного труда, результатов научной деятельности.
НТП направлен, прежде всего, на развитие производительных сил общества. К середине ХХ в. наметился принципиально новый этап НТП – НТР, являющаяся закономерным шагом человеческой истории и носящая глобальный характер. Это означает, что революционные изменения охватили все разделы науки, техники и производства, что НТР повлияла на все стороны общественной жизни, затронула, хотя и в неодинаковой мере, все регионы планеты и все социальные системы.
Cущественные признаки НТР, характеризующие ее природу:
а) слияние научной революции с технической при опережающем развитии науки;
б) превращение науки в непосредственную производительную силу;
в) органическое объединение элементов производственного процесса в единой автоматизированной системе;
г) формирование нового типа работника;
д) переход от экстенсивного к интенсивному развитию производства и пр.
Современный этап НТП многими учеными характеризуется как подготавливающий очередную НТР. Ее отличительными признаками будут многократно возросшая энергонасыщенность жизнедеятельности человека, глобализация всех основных процессов, радикально преобразованный технологический базис, превращение системных межотраслевых технологий в определяющий фактор социально-экономического развития.
Современный этап НТП связан с переходом к постиндустриальной цивилизации, с формированием особой роли научного знания, результатов многоотраслевого научного труда в социально-экономическом прогрессе общества. Основные направления современного НТП: использование новых технологий освоение космического пространства, создание ракетной техники; автоматизация производства; развитие химической промышленности и создание материалов с заранее заданными свойствами; создание альтернативных источников энергии и т.п.

Положительным сдвигом в гуманитарном образовании является повышение внимания к технике как общественному феномену, к этому специфическому явлению культуры. Существующие дебаты вокруг проблем гуманистической роли техники и ее роли в окружающей среде требуют философского осмысления феномена техники и ее отношения к развитию цивилизации. В условиях перестройки инженерно-технического образования нужна философская основательность в нормативной оценке как технократической, так и технофобской крайностей понимания его общественной значимости.

Появляющаяся учебная литература по вопросам философии техники не может удовлетворить тем требованиям, которые предъявляются к философской подготовке как студентов, курсантов инженерно-технических вузов, так и аспирантов, соискателей технических специальностей. Эти публикации страдают многословием при отсутствии глубокой философичности, они часто оторваны от истории техники и не развивают «вкус» к философскому пониманию техники.

В предлагаемом материале обобщен некоторый опыт освещения проблем философии техники в курсах, читаемых автором в различных вузах. Мне хотелось сгруппировать накопленный материал так, чтобы, с одной стороны, показать специфичность философского анализа техники, а с другой — опереться на действительность того развития техники, которое - пока еще неполно - представлено в публикациях по истории техники .

В немногих пока еще публикациях по философии техники упор делается на освещение проблем технических наук, тогда как онтология техники остается в стороне . Между тем философы, практически знакомые с развитием техники, пишут о существенном отличии философии техники и философии науки (технических наук). Указано на целый ряд существенных отличий техники от науки : первая есть совокупности артефактов, а вторая - система знаний; с помощью первой мы преобразуем мир, творим «вторую природу», а с помощью второй познаем, объясняем мир; первую творят инженеры, практические работники, вторую - ученые, теоретики .

Однако философия в процессе осмысления развивающихся совместно науки и техники показывает, особенно в период научно-технической революции, сближение философских образов того и другого феноменов человеческой деятельности. Точка «встречи» философии науки и философии техники - это техническая наука .

Развитие технических наук в XIX и XX веках настолько сближает указанные образы, что в современном философском анализе техники возникает иллюзия тождества науки (явления идеального) и техники (явления материального). «Расплывается» фундаментальный философский принцип единства теории и практики, и вместо философского анализа техники как явления общественного бытия нам преподносится синтез технического знания как явления общественного сознания.

Указывая на тенденцию натурфилософского синтеза науки, техники и искусства, возникшую в эпоху Возрождения и развившуюся в условиях НТР, Е. А. Шаповалов отметил нигилистическую опасность отождествления философии техники с философией инженерной деятельности. Он справедливо отмечал: «Философия техники - это, в сущности, философия технической деятельности... философия техники - это философское размышление прежде всего о технике «вообще»... Как новая ветвь философии последняя вырастает главным образом из синтеза трех направлений философского знания: философии культуры, философской антропологии и социальной философии» .

Следовательно, философия техники в современном понимании - это фрагмент общей философии диалектико-материалистического единства общественного бытия и общественного сознания в практической деятельности людей.

Онтологический синтез техники

Два эмпирических факта дают материалистическое направление пониманию техники в мировоззренческом аспекте: существование технической системы дано в ощущениях; всякая техническая единица есть явление общественного бытия, ибо природа не создает никаких технических феноменов .

Синтезируя все разнообразие техники в ее истории (равной истории человечества), можно дать следующую дефиницию техники как явления общественного бытия: техника - это развивающаяся система искусственно созданных материальных средств человеческой деятельности, предназначенных для повышения практической эффективности этой деятельности.

Этим схвачена сущность техники. Диалектическое раздвоение единой сущности и познание противоречивых частей ее продвигают нас к усмотрению субстрата и субстанции в каждой технической системе. Субстрат техники - это тот природный материал (преобразованные вещество, силы, информация природы), который образует содержание соответствующей системы, а субстанция - то целефункциональное назначение, которое придается людьми этому материалу, чтобы он мог выполнить заданную ему практическую роль. С субстанцией техники связана целеполагающая деятельность людей, создающих технику, а с субстратом - их целеисполняющая деятельность .

Действующая техника представляет собой практическое единство субстанции и субстрата. Именно действующая практически техника показывает, что ведущую роль в этом единстве играет субстанция, т. е. ее человеческое предназначение. Субстрат техники обнаруживает себя лишь тогда, когда техническая система «выходит из строя» или когда обнаруживаются экологические последствия массового применения технических систем определенного рода.

Общественным способом бытия техники выступает техническая практика - та область преобразующей чувственно-материальной деятельности, которая связана с использованием искусственно созданных материальных средств достижения человеческих целей. Техническая практика есть бытие «техники-для-нас», где на переднем плане функционирует субстанция технической системы. Бытием же «техники-для-себя» является как способ функционирования человеческой производительной силы, когда идеальное (как сознательное начало человеческой деятельности) объективируется технологический процесс как материальный результат человеческой деятельности. Построение технологического процесса определяется, обусловливается как субстратом техники, так и материальным характером предмета труда.

На основе различения субстанции и субстрата технических систем возможны два вида классификации техники : по субстанциальному основанию допустимо выделять технику производственную, социальную (политическую) и культурную с их разновидностями (например, горная, обрабатывающая, строительная, транспортная, связи, военная, телевизионная и т. п.), а по субстратному основанию - ядерную, механическую, химическую, биологическую, антропологическую. Возможна смешанная классификация по сферам практического применения техники (промышленная, сельскохозяйственная, полиграфическая, бытовая и т. п.).

Поскольку бытие техники производно от человеческого и природного бытия одновременно, постольку системный синтез техники имеет своим объективным основанием бытие техники в общественной системе. Понятием «техническая база общества » обозначается в связи с этим обстоятельством единство всех действующих в практике данного общества технических систем, куда входят как те материальные системы, которые были созданы в прошлом обществе, так и те, что создаются для удовлетворения технических потребностей наличного общества. За пределами технической базы остаются потенциальные искусственные системы («архивные», музейные и выставочные образцы техники).

Гносеологический анализ техники

Поскольку всякая техника есть создание человеческого труда, акту ее творения предшествует познание как производство специального знания о характере практической потребности общества в новом материальном средстве человеческой деятельности и соответствующего знания о возможностях тех природных тел и явлений, которые могли бы стать субстратом этого средства. Исторический опыт такого познания, его развитие становятся объектом гносеологического анализа техники как специфического явления бытия .

Гносеологический подход к технике связан прежде всего с проблемой ее генезиса. Если все природные феномены суть продукты самодвижения материи в мировом закономерном процессе, то артефакты техники никогда не являются продуктами самодвижения: они - порождение человеческой деятельности в природе. Практическая деятельность людей, миллиарды раз повторяясь в любой сфере, обнаруживает алгоритмы, которые наталкивают человека на мысль смоделировать по их структуре взаимодействие природных компонентов и передать этим материальным моделям алгоритмичные функции человека. Сначала это делалось на изоморфной основе, когда техническое средство (инструмент) становилось искусственным «усилителем» человеческих органов (рук, глаз, ног, ушей и т. п.), а затем стали моделироваться коллективные функции человеческой деятельности - уже на гомоморфной основе.

Таким образом, сначала обычная, а затем техническая практика человеческого рода становится основой целеполагания в техническом изобретательстве. Что же касается целеисполнения, то здесь требовалось изучение предметов и свойств природы, отношений природных тел, чтобы найти подходящие компоненты субстрата будущей технической системы.

Развитие ремесленной технической практики имело своим источником техническое творчество людей в двух видах - экстенсивном , когда совершенствовалось, рационализировалось наличное техническое средство, и интенсивном , когда изобреталось новое техническое средство, которому передавались алгоритмичные человеческие функции. Когда же гомоморфный алгоритм мануфактурного труда позволил в Европе XVII-XVIII веков изобрести систему машин во главе с паровой машиной как универсальным двигателем этой системы, то познание новой технической практики, путей ее развития в силу капиталистических потребностей перешло на качественно новый уровень рациональности технического творчества.

Развитие промышленной технической практики потребовало включить новый, небывалый источник технического творчества - научное познание . Творческая энергия ученых как бы «подстегивается» потребностями, во-первых, познания субстрата машинной техники различных практических назначений, а во-вторых, новыми интересами хозяев индустриального производства. Это привело к научной революции XVII века, которая означала рождение целого спектра естественных наук и формирование научного статуса для целого ряда гуманитарных и социальных знаний. Развертывание этой революции в XVIII и XIX веках приводит к возникновению спектра специализированных наук - технических .

Таким образом, с превращением научной рациональности в главный источник технического творчества и развития технической деятельности формируется с рубежа XVIII-XIX веков новое качество технического развития человечества - научно-технический прогресс как прогресс в технической базе общества на основе научного прогресса .

По мере исторического развития технической практики человечества в ходе технических революций XVIII-XIX веков коренным образом меняется гносеологическая база технического прогресса. Интенсивное развитие научного познания делает научную деятельность локомотивом технической практики и в корне преобразует всю систему создания и совершенствования техники. Это было отмечено уже в первых публикациях по философии техники в Германии и России . Техническое творчество становится научно-техническим творчеством, а начавшаяся в середине XX в. научно-техническая революция рождает уникальную фигуру ее главного творца - «ученого-инженера» .

В XX в. развитие технических наук не только вступает в интенсивную фазу разделения этих наук на фундаментальные и прикладные, но и приводит к выделению специфического вида технологических наук, предметом которых становится функционирование, строение и развитие технологических процессов как способов бытия машинной и безмашинной техники .

Субъект технического развития

Понятие «техническое развитие» обозначает систему качественных изменений техники и последующий процесс обновления технической базы конкретного общества. Соответственно субъектом технического развития в общем являются люди как творцы техники и как субъекты развития технической практики.

Техника любого вида и общества выступает как компонент материальной культуры и уже в качестве такового может быть элементом других видов культуры Это обстоятельство отражается в общем тезисе «человек - творец культуры». Однако специфика техники как явления общественного бытия обусловливает особенное качество субъекта технического развития.

Исторический подход к пониманию техники позволяет конкретизировать понятие субъекта. Речь идет о взаимной дополнительности качеств субъекта познания и субъекта социального действия. История техники показывает, что на исторической стадии непосредственной включенности познания в техническую практику общества субъект технического развития был персонально единым: ремесленник сам изобретал, сам использовал и сам же совершенствовал орудия труда и иные средства технической практики. По мере развития техники вплоть до фазы мануфактурного производства стадии генерации технических идей, проектирования и изготовления техники не разделялись ни в общественном, ни в профессиональном планах.

На мануфактурной и индустриально-машинной стадиях промышленного производства начинает постепенно выделяться в рамках субъекта технического развития сначала фигура ученого , делом которого становится генерация технических идей, а затем фигура инженера , основная функция которого- организация проектирования, производства и эксплуатации технических систем в разнообразных технологических процессах. Субъект технического развития становится кооперативным в общественном масштабе.

В ходе научно-технического прогресса и использования его достижений в развитии технической практики XIX и XX веков кооперативный субъект технического развития дифференцируется в профессиональном отношении: ученый-прикладник (или ученый в области технических наук) становится творц технических идей и проектов; инженер превращается в профессионального проектировщика и конструктора технических систем; профессией техника является теперь организация производства разработанной техники и ее оптимальной эксплуатации в технической практике общества; квалифицированный рабочий профессионально завершает это ра деление функций как конечный субъект технической практики. Так появляется предвиденный К. Марксом тип «совокупного работника» в сфере развития техники .

Дальнейшая модификация субъекта технического развития связана с развитием и развертыванием в историческом пространстве XX-XXI веков научно-технической революции. Творцы основных направлений этой революции интегрируют в своей деятельности функции почти всех элементов кооперативного субъекта технического развития. Появляются в технической практике своеобразные фигуры «ученого-инженера» или «инженера-рабочего» или «техника-оператора» или «инженера-организатора» (инженера-технолога).

Историческое развитие техники

История техники как ее окончательная действительность имеет не только логическое, но и важное эвристическое, прогностическое значение. Первое относится особенно к общей истории техники, второе - к истории отраслевой техники , на что следует обратить сугубое внимание при чтении лекции в техническом вузе.

Обычный подход к историческому развитию техники заключался раньше в том, чтобы видеть в этом процессе смену эволюционных и революционных фаз. При этом больше внимания уделялось техническим революциям и прогрессивной ветви развития. В мировом масштабе сегодня известны такие последовательные технические революции, как «неолитическая» (IX-VIII тысячелетия до н. э.), «век бронзы» и «век железа» (I тыс. до н. э. - I тыс. н. э.), техническая революция XVIII-XIX вв., научно-техническая революция (с 50-х годов XX в. до 20-х годов XXI в.).

Более содержательным представляется системно-генетический подход к развитию техники в цивилизационном процессе. С этой точки зрения техническая действительность предстает как ступенчатая смена терминальной техники системами кондиционального качества . Я называю терминальной ту технику, которая функционально продолжает и усиливает преобразующую деятельность человеческих органов; она находится как бы на периферии этих органов и связана с пределами их возможностей. При этом инструментально-терминальная техника (ручные орудия, инструменты, приборы и т. п.) зачастую буквально служит «приставкой» к рабочему телу человека, а машинно-терминальная техника (агрегат, станок, велосипед и т. п.) находится под непосредственным технологическим управлением одного или группы людей, заменяя и усиливая их рабочие функции. В том и другом случае мы имеем дело с простыми или усложненными техническими системами терминального свойства. Кондициональная техника обеспечивает не только выполнение рабочих функций человека (коллектива), но и обусловливает его существование, жизнь в специфической среде обитания. В этом случае системность машинной техники усложняется (транспортная многофункциональная машина водного, воздушного, подводного назначения, космический корабль, подводная лодка и т. п.) ввиду необходимости пребывания и практической деятельности в абиотической, экстремальной среде некоторого множества людей. Сверхсложные кондициональные системы, как правило, автоматизированы и могут образовывать комплексы континуального характера.

В связи с системно-генетическим подходом к технике надо сказать о двух важных моментах технической истории цивилизации.

Во-первых, о соотношении прогресса и регресса в развитии техники. В литературе принято говорить в основном о техническом прогрессе. Однако настало время философски оценить и регрессивную ветвь исторического развития техники. Действительно, много ли мы знаем о пути техники в небытие, о нисходящей линии ее качественных изменений? Между тем этот вопрос имеет определенное эвристическое значение. Физически устаревшая техника выводится из технической практики и предается естественному разрушению или утилизации (или конверсии). Морально устаревшая техника становится музейным экспонатом, историческим раритетом, игрушкой или памятником, учебным пособием.

Во-вторых, в условиях социально-экологического кризиса мы вынуждены изучать регрессивную линию развития техники и потому, что утилизация старой техники или ее компонентов становится острой экологической проблемой (например, утилизация отходов ядерных реакторов или старых автомобилей, станков и т. п.), и потому, что знание причин быстрого морального старения техники существенно для оптимизации технического прогресса в различных областях практики и для системного развития технической базы общества в интересах экономии рабочего времени и оздоровления окружающей среды.

Социально-экологический аспект развития технической практики человечества приобретает ныне самостоятельное значение .

Особенно интересным в философско-прогностическом плане является проблема развития указанной практики в ходе развертывания биотехнологического этапа научно-технической революции, контуры которого были отмечены ленинградскими философами еще в начале 80-х годов . В единстве с информационно-кибернетическим направлением современной НТР грядущие достижения новой научно-технической революции приведут к эпохальному повороту в историческом развитии технического компонента цивилизации, мировой техносферы.

Аксиологический аспект техники

Он связан с культурной природой техники и ее социальной эффективностью.

Техника является особенной ценностью , если считать, что существуют ценности жизни и ценности культуры, как это было показано еще в трудах В. П. Тугаринова. В функции ценности жизни техника выступает не только как орудие производства средств жизни, но и как материальное средство спасения жизни, здоровья человека в мирных условиях (в медицине, при природных катастрофах), как средство выживания, в военной обстановке. Но поскольку техника есть всегда искусственное произведение человека, то ценностью жизни она становится после того, как стала ценностью культуры.

С философской теорией ценностей связан и вопрос о критериях культурной ценности техники. Генезис бинальной (единство субстрата и субстанции) природы техники позволяет выделить ряд взаимосвязанных критериев относительной ценности технических систем различного назначения. Их наличие и взаимосвязь определяются универсальным характером человеческой деятельности. Если принять, что узловой характеристикой человеческой деятельности является ее целесообразность, то можно определить социальную эффективность вообще как степень соответствия результатов человеческой деятельности ее целям. В этом смысле всякая техническая система есть воплощенная целесообразность практического действия человека. Поэтому ценность любой технической единицы соотносима с ее социальной эффективностью.

Первым и основным критерием ценности технической системы является ее функциональность , т. е. степень соответствия видовому функциональному назначению. Основой этого критерия служит технический оптимум, при котором максимум субстанциального качества обеспечен минимуме* субстратного начала. С этой позиции та техника лучше, которая базирует свою многофункциональность на простейшем субстрате. Косвенно с этим критерием связана и экологичность технических систем.

Вторым критерием ценности всякой технической единицы служит ее генотехнологичность , т. е. реальная возможность произвести ее с помощью несложной, легкодоступной технологии. Очевидно, что та техника лучше, которую можно воспроизвести при минимуме материально-трудовых затрат и быстро, надежно оснастить ею соответствующие области технической практики общества.

Третий критерий - долговечность технической системы, ибо ценность во многом определяется тем, сколь значительный срок она безотказно служит человеку, не утрачивая своего целефункционального назначения. С этим критерием связана устойчивость технического прогресса и возможность расширения зоны технической практики, а также экологическая ценность техники различного назначения.

Четвертый критерий технической ценности - эстетичность , ибо человек творит свое бытие не только в меру практических потребностей, но и по законам красоты. Именно поэтому внутреннее соответствие субстанции и субстрата технической системы должно выразиться во внешней гармоничности. Красивая техника ценна не только своим дизайном, но и отвечает стремлению человека творить свой мир по универсальной мерке.

Аксиологический аспект техники как бы подчеркивает ее человеческую сущность. История показывает, что технические системы утрачивают свою ценность, когда интегральная природа человека «разрывается», когда бытие человека отчуждается от его родовой сущности. Именно на такой антропологической основе природный субстрат техники отрывается от ее гуманистической субстанции. Тогда рождается техника «цивилизованного варварства», которая волочит за собой по истории шлейф поверхностных обвинений в бесчеловечности техники вообще. Рождается даже абстрактный термин «техногенная цивилизация» как плод огульного возведения техники в ранг «родительницы» определенного человеческого состояния. Реальное же назначение техники гуманистично и в действительности она лишь выражает и выпячивает наличную природу людей того общества, которое эту технику создало.

Духовная парадигма технического развития

Бытие техники сугубо материально, но социальная субстанция ее имеет прямое отношение к духовным основам человеческого бытия. Это положение обусловлено не только тем, что творение техники начинается с работы духа, с духовного творчества, но и тем, что техническая практика служит источником развития духа (сознания, бессознательного) в пространстве свободного времени .

Первый толчок развитию человеческого духа дает уже процесс формирования технического замысла на основе постижения алгоритма определенной практической деятельности и идеи дать новую степень свободы человеку деятельному. На эту сторону духовной парадигмы технического развития своеобразно обратил свое внимание Н. А. Бердяев.

Бердяевская оценка техники в виде машинной ее типичности не совсем корректна, ибо носит абстрактный характер . Он, например, полагал, что именно в ренессансный период (XVI-XVIII вв.) человеческие силы были отпущены на свободу для творчества. Но он почему-то не замечает, что механизация (машинизация) технической практики человечества в XIX-XX веках реально высвободила массовые человеческие силы для творческого действия. Однако, поскольку этого не произошло в массовой духовной жизни индустриального общества, постольку вину за это оскудение духа он снова взваливает на засилье машинной техники. Машина-де заслоняет благословенную природу от человека и покоряет ритму механической жизни самого человека. Не капиталистическая система отчуждения человека обращает человечество в новое рабство, а машина как демонический «третий элемент» отрывает человека от органического мира и тем порабощает его. Здесь мы видим техницистские пределы абстрактного гуманизма Бердяева и вообще экзистенциалистские истоки демонизации техники, особенно на стадии ее автоматизации - уже после смерти Н. А. Бердяева, в ходе развертывай; научно-технической революции.

Свершившееся техническое событие, развивая практическую деятельность человека, сообщает уже новый - логический импульс духовной жизни общества. Во-первых, анализируется степень эффективности бытийствующей техники и оценивается эвристичная ценность, глубина знаний о субстрате и субстанции техники. Во-вторых, делаются выводы о степени истинности того фонда знаний, который овеществлен в технической системе. Ведь в целесообразно действующей технической единице может воплотиться только истинное знание. В-третьих, воплощенное в технике знание стимулирует развитие научного познания и в сфере природы, и в сфере социума, и в сфере мышления. Развитие научной мысли создает творческий задел для совершенствования техносферы в планетарном масштабе. В-четвертых, технизация общественной жизни и индивидуального быта людей создает виртуальную реальность, которая позволяет стимулировать развита бессознательного начала в человеке и мобилизовать новые резервы его интеллектуального, эмоционального совершенствования. Вместе с тем возникают новые проблемы в развитии духовности и духовной культуры.

Особенно сильным каналом связи техники с духовным миром человека является искусство . Ведь со времен античности «технэ» обозначает прежде всего умение, искусное мастерство в человеческой деятельности. На это пристальное внимание обращает экзистенциализм в европейской философии.

В «Вопросе о технике» М. Хайдеггер верно заметил, что бытие техники не тождественно ее сущности. Это бытие имеет инструментальное и антропологическое определения. Современная техника - это средство для достижения целей, за которыми скрывается причинность. Однако в толковании причинности немецкий философ остается на уровне Аристотеля, выдавая посуду за бытие техники . Техника у него раскрывает некую «потаенность», содержащуюся в знании. Затем потаенность обнаруживается в производственной технике, когда управляемый человеком технологический процесс Хайдеггер называет «поставом». Иначе говоря, технологический процесс («техническое манипулирование») ставит загадки природы на службу человеку.

«Существо современной техники являет себя в том что мы называем поставом» . Техника ставит человека на путь раскрытия тайн природного бытия. «Существо техники покоится в поставе. Его власть отвечает судьбе исторического бытия ». В развитии техники судьба ставит человека на путь риска, где уверенность бытия может дать только Истина (знание), которая лишь частично представлена в технике - поставе.

Раскрытие потаенного в техническом бытии Хайдеггер направляет на преодоление технофобии, связанной с чисто инструментальным пониманием техники. В существе техники философ видит «возможные ростки спасительного» освобождения человеческого существования от гнета инструментального бытия техники с помощью откровения в нем истинности - духовной свободы человека. В технике кроется со-бытие искусства как проявления человеческого творчества. Иначе говоря, возводя техническое начало в степень искусства, Хайдеггер своеобразно обнаруживает гуманистическое существо техники: «Поскольку существо техники не есть нечто техническое, сущностное осмысление техники и решающее размежевание с ней должны произойти в области, которая, с одной стороны, родственна существу техники, а с другой, все-таки фундаментально отлична от него. Одной из таких областей является искусство» .

Таким образом, развитие техники и духовный мир человека взаимосвязаны теснее, чем кажется общественному сознанию или метафизическому мышлению. Духовная парадигма особенно ярко выступает в эпоху научно-технического прогресса, и это в значительной степени объясняет формирование и развитие философии техники в XIX-XX веках .

Какие методические советы для преподавателя возможны после всего изложенного?

Опыт показывает, что в полном объеме занятие на указанную тему целесообразно проводить с аспирантами , осваивающими программу кандидатского минимума по философии.

1. Онтологический синтез техники и ее сущность.

2. Гносеологический анализ техники.

3. Субъект технического развития.

4. Историческое развитие техники.

5. Аксиологический аспект техники.

6. Духовная парадигма технического развития.

В полном объеме этот план целесообразно реализовать для аспирантов технических вузов, усиливая тем самым тенденцию гуманитаризации научно-педагогических кадров в области технических наук.

Что касается соискателей других специальностей, то для них лекцию можно построить в обобщенном плане:

1. Философия о бытии и сущности техники.

2. Субъект технической практики и познания.

3. Историческое развитие техники.

4. Техника как культурная ценность.

Исторический и другой иллюстративный материал для пояснения тезисов лекции лучше всего брать из истории отра^ левой техники (для аспирантов технических специальностей) и из общей истории техники, современной технической пра тики (для аспирантов естественнонаучных и гуманитарных специальностей).

Лекция для студентов технических вузов должна быть максимально насыщена материалом из общей и отрасле истории техники и строиться, желательно, по следующе плану:

1. Бытие и сущность техники.

2. Историческое развитие техники и его субъект.

3. Техника как культурная ценность.

Основной методической задачей преподавателя во всех случаях освещения темы «Основы философии техники» является раскрытие гуманистической ценности техники во всех противоречивых формах ее бытия и содействие преодолению в мировоззрении слушателей тенденции техницизма как в виде технофобии, так и в виде технократизма. Важно также направить усилия на преодоление предрассудка, отождествляющего технику и технические науки.

Горохов В. Г., Розин В. М. Введение в философию техники. М., 1998.

История техники. М., 1962. См. так же: Шухардин С. В. Основы истории техники. М„ 1961.

Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А, Философия науки и техники. М.,

Шаповалов Е. А. Философия науки и философия техники // Наука и альтернативные формы знания: Межвузовский сборник. СПб., 1995. С. 240.

Социально-экологические проблемы современности и новая НТР. Л., 1981.

Пирогов К. С. Научно-техническое творчество: Социально-философские проблемы. Л., 1979.

Бердяев Н. А. Дух и машина // Судьба России. М., 1990.

Хайдеггер М. Вопрос о технике // Время и бытие. М., 1993. С. 222-224

Хайдеггер М. Вопрос о технике // Время и бытие. М., 1993. С. 231.

Там же. С. 232.

Там же. С. 238.

Философия техники в ФРГ. М., 1989. См. так же: Энгельмейер П. К. Концепт лекций по философии техники. Баку, 1922.